— И мне как заорет: к дьяволу вас! К дьяволу! Всех на рею вниз башкой!
— А-уах, — подвыла я со своего ложа громким зевком.
За дверью ответно брякнули, и песня неспешно поплыла дальше вдоль коридора. Да-а. Жизнь, не смотря на мое объявление войны, текла своиммирным чередом. Струилась и переливалась под солнцем. Бежала по обычному руслу. Обыденно журчала… Капала…
— О-ой… Да чтоб мне вовсе провалиться!
Задвижка дверного засова щелкнула почти одновременно с распахиванием двери, и я уже выскочила в коридор, где едва не сшиблась с бывшим седым парламентером.
— Монна Зоя? — знакомый гнусавый тембр, на этот раз выказал удивление.
— Да что?!
— Я опять пришел за вами. Капитан…
— Да идите вы, вместе с… Только, сначала, пожалуйста, покажите: где тут у вас… ну…
— Я понял, — благородно кивнул тот. — Следуйте за мной, — и двинул вправо. О-о! Но, как же медленно!
Обитый лаковым деревом коридор, отсчитав по двери с обеих сторон, закончился, и мой провожатый, распахнув узкую створку прямо по курсу, что-то еще крикнул. Да кто его слушал? Зато внутреннее убранство явно привлекло мой интерес. И я даже в нем задержалась, обнаружив на полке большое свежее полотенце… А вот теперь можно и вновь на боевые позиции…
— Ах, вот, значит, как? — на моей собственной двери болтался маленький блестящий замок. — Ну что ж, — сузила я глаза в сторону раскрытых на палубу коридорных створок. — Война продолжается, — и, как можно тверже направилась теперь именно туда.
«Вражеский стан» встретил меня порывом ветра в упор, но, запала не затушил. Я передернула плечами, огляделась, сама толком не зная, что делать дальше, однако левую лестницу на верхнюю надстройку кормы (куда меня, видно и заманивали), демонстративно обогнула. Двинув вдоль борта прямиком на нос. Здесь, в отличие от палубы «Крачки», к тому ж, со шлюпкой на парадном месте, было необычно просторно. Хм-м… И тоже чисто. Матросы, занятые своими важными делами, на мою геройскую вылазку среагировали, как на помеху в движении (а вот это, не ново). И, собрав по дороге два «Монна, извините» и один заинтересованный прищур, я добралась-таки, до конечного пункта. Та-ак… И что теперь?
— Ну, хотя бы, оглядеться, — и, задрав голову кверху, первым делом обозрела выгнутый ветром факел на белом парусе.
С моей точки он сейчас напоминал высокую жестяную миску. К тому же, изломанную, но выглядел по прежнему, впечатляюще грозно. Особенно в антураже из скрипа мачт, гула снастей под ветром и…
— Да якорь тебе в бушприт! Какой хоб лючину[17] от носового трюма отодвинул?! Сколько раз вам говорить, чтоб за собой прибирали?! Или вы смерти моей… До-оброе утро, монна, — неожиданно смачно мазнули по моему незаконченному полотну. Мужчина, крякнув в кулак, изобразил смущение. — Я вас не заметил и, прошу меня простить.
— Нет-нет, мне понравилось. Только, вопрос возник: что такое «бушприт»? — напротив, как можно искреннее, оскалилась я, чем ввела бородача уже в реальную тоску:
— Это значит, «нос», — потерев собственный, буркнул он. — Разрешите представиться: боцман «Летуньи». Можете звать меня Яков, монна.
— А меня — Зоя. А то «монна» — вовсе как-то… — скривившись, замялась я.
— Не по возрасту обременительно? — предположил боцман.
— Угу, точно. И по статусу… тоже, — отвернулась я прямо навстречу ветру. — Куда эта бригантина идет?
— По намеченному курсу, монна Зоя.
— А курс вы мне скажите? Или…
— На этот вопрос я и сам мог бы вам ответить, — да якорь и-и-и куда-то там! — Если бы вы, все же, до меня дошли, — уперев руки в бока, закончил Виторио Форче. Я же, оценив и эту картину, ответно вцепилась в ячеи снастей:
— Да с чего, вдруг? Совместные трапезы с опекуном не входят в мои обязанности.
Мужчина, скосившись в мелькнувшую спину Якова, глубоко вздохнул:
— Значит, Зоя, ветер вам не пошел на пользу. Раз до сих пор…
— Дурь не выветрилась?
— Понимайте, как хотите, но, постарайтесь вести себя, как взрослый человек.
— Это тоже в мои обязанности не входит, — окрысилась я. — До двадцати одного года. Иначе, зачем мне вообще сдался опекун?
— Так дайте мне возможность вас опекать тогда! — едва не взмолился мужчина.
Я же в ответ решила махнуть по второму витку:
— Это не входит в мои обязанности. Иначе…
— Всё! С меня хватит! — нависнув сверху, напугал он меня уже по-настоящему. Да и сам, кажется, впечатлился. — Зоя… Мы так можем спорить до бесконечности.