— Зачем?
— Зачем? Чтобы, Зоя, в будущем стать… баголи. Ведь именно в этом случае, второй близнец считался подарком самой Вананде. Ее «голосом» и «глазами» на земле. А ваша городская повитуха… Она ведь «непростая» была, раз жила в таком месте.
— То есть, она Зоей так «расплатилась»? — сузил глаза капитан.
— Возможно, — вздохнул, пожав плечами ученый. — А, возможно, и сама Вананда так себя проявила. Ведь, вас, Зоя, не зря тянуло на кладбище.
— Я туда, вообще то…
— Это, конечно, — предусмотрительно вскинул он руку. — Однако согласитесь: вы всегда чувствовали себя там… спокойно и умиротворенно. Это, извините, ваши слова. И я так думаю, ритуал, что вы прошли несколько дней назад на озере, был лишь отсрочен на четыре года.
— Это как?
— Очень просто, дитя мое. Вспомните вопрос к вам охранительницы. Тот же смысл, что и у заданного недавно аналогичным духом: «Почему ты так упорно стремишься сюда?» А вы должны были ей ответить: «Потому что…
— Хочу этого сама, — прихлопнув ладонь ко лбу, выдохнула я.
— Совершенно верно. Вот, только, вам помешали — охранительница в ваших «свежих» символах разглядела опасность.
— Угу. Для меня.
— Отнюдь, — усмехнулся здоровяк. — Думаю, опасность была направлена на вашего брата, Арсения. Ведь картины, связанные напрямую с самой баголи приходят ей несколько иначе.
— Как моя бригантина?
— Совершенно верно, мой мальчик. Это, скажем так, «специфика работы». Есть еще один вариант: баголи и другое лицо.
— Как я и… Зача?
— Ну да. Ведь вы тогда увидели тоже вполне реальную сцену.
— Угу, — хмуро уткнулась я глазами в плед. — Я и он — на разных, удаляющихся друг от друга палубах.
— И для этого варианта обязательно необходим телесный контакт, — с ученой сухостью констатировал магистр. — А вы знаете, что я думаю?.. Тот отсроченный на четыре года ритуал… Виторио, скажите мне, не разочаруйте старого циника: где вы тогда находились?
— Когда? — хрипло уточнил капитан и прокашлялся. — В мае четыре года назад?
— Именно!
— Ну-у… Это какой год был?.. Ага… Я с февраля болтался вдоль южного побережья. Потом у меня были дела в Эйфу. Потом… — глянул на меня опекун не совсем вменяемо и тут же произнес. — Точно. Я был в Канделверди. Зоя, число?
— Семнадцатое, — как я такую дату могу позабыть?
— С пятнадцатого по двадцать первое мая.
— Что и требовалось доказать!
— Что «доказать»?! — пожалуй, впервые, слаженно выдали мы.
Магистр глянул на нас торжествующим взглядом и даже с места подскочил:
— Теория предначертанности «Колесо судьбы»… Мать вашу.
— Мама моя. Да я об этом думать не хочу. Я себе мозг этими теориями искалечу. Мы вообще, зачем сюда пришли?
— Видимо, чтобы найти ее.
Магистр, движением, близким к грации, взмахнул листом из лежащей на столике папки. И вручил его мне.
— Это… что?
— Вананда, милое дитя… Виторио, вы ее видели?
Капитан, прищурясь, склонился с другой стороны:
— Не-ет. Не приходилось. Она всегда была в охранном месте и отец никогда его не называл. Правда, потом я, когда уже начал свои поиски, это место обнаружил… Значит…
— Именно так: две части одного целого. А вместе — божественная Пара, Вананда. И вот эта, — ткнул ученый пухлым пальцев в лист. — как я понимаю, ваша пропавшая? Лунная?
— Лунная, — эхом выдохнула я.
А вторая, значит — солнце. Вместе же они составляли круг. Обрамленный «лучами» треугольниками и мелким шрифтом-орнаментом. И на двоих: два глаза, один нос и рот. Божественные супруги.
— Вананда традиционно использовалась в свадебных ритуалах, — продолжил над нами вещать магистр. — В этом случае ее делили и вручали «молодым». В конце церемонии Пара воссоединялась, скрепляя тем самым новый союз. Все очень просто и от этого душевно… Виторио, а вы знаете, зачем бенанданти понадобилась лунная половина Вананды?
Мой опекун в предвкушении выпрямился:
— Очередная «пакость» про мой клан?
— Бывший, насколько я понял, — беззлобно расплылся во все щеки обличитель. — Да вы и сами, наверняка, знаете эту языческую «подвальную»[19] историю? Про древнюю покровительницу бенанданти?
— Богиню охоты, Диану, — обреченно вздохнул капитан. — Ну да, многие ритуалы бенанданти неизбежно с ее и сравнивали.
— А символом той богини всегда была…
— Луна? — заинтересованно уточнила я.
— Совершенно верно! Так скажите мне, дети мои, зачем преданным католикам языческий символ? Да еще из-за пропажи которого устроен такой… бедлам? Кстати, верхушка клана оный категорически отрицает.