Суд не желает выслушивать аргументы по вопросу о том, применимо ли к этим корпорациям положение Четырнадцатой поправки к Конституции, которое запрещает штату отказывать любому лицу, находящемуся под его юрисдикцией, в равной защите закона. Мы все придерживаемся мнения, что применимо.
Это решение из двух предложений, вынесенное одним судьей, придало корпорациям статус лиц, подпадающих под действие закона, подготовив почву для усиления глобального корпоративного правления, изменив ход истории.
Судья Уэйт был членом ордена "Черепа и костей".
Затем, благодаря жёлтой журналистике и акции под чужим флагом (“Помни о Мэне”), наша страна была втянута в испано-американскую войну и стала империей. И так совпало (к счастью для некоторых), что опиум снова был объявлен незаконным. После Второй опиумной войны в 1860 году опиум стал легальным, фактически превратившись в тайную дойную корову.
Американские войска отобрали Филиппины у Испании, а Уильям Говард Тафт, член и сын основателя ордена "Черепа и костей", будучи генерал-губернатором Филиппин, объявил там опиум незаконным. Будучи одновременно вице–президентом и президентом, Тафт позже инициировал присоединение к Шанхайской и Гаагской конвенциям, начав шаги к нашему современному запрету, что снова привело к прибыли на чёрном рынке и коррупции.
Вскоре последовала волна законодательных махинаций в США и других мировых событий, которые помогли “привязать” нас к неконституционной корпоративной криптократии:
1913 — Шестнадцатая поправка: подоходный налог.
1913 — Закон о федеральной резервной системе: фальшивая корпоративная валюта.
1917/1941 — Первая и Вторая мировые войны: долги, военная промышленность и ура-патриотизм.
1947 — Закон о национальной безопасности: создание ЦРУ и Совета по национальной безопасности.
Чтобы снова выполнить задачу воздействия на некогерентное поколение, к 1950 году необходимо было создать три основные вещи: телевидение, “современную” систему образования и культуру употребления наркотиков. Как наш автор пишет относительно последнего, для их установления потребовалось бы несколько лет.
На мой взгляд, в бочке мёда появилась ложка дёгтя – ЛСД. Он был обнаружен только в 1938 году, и потребовалось некоторое время, чтобы приобрести какую-либо известность. ЛСД не так легко контролировать, как опиаты, и он вышел из-под контроля. Да, его использовали, но с опиатами вы можете просто раздать несколько бесплатных доз и вскоре получить динамичный рынок. С психоделиками такая упрощённая схема не работает. Они могут вызвать интенсивный, меняющий жизнь опыт, вызывая симпатию у пользователей, многие из которых становятся их проповедниками. К психоделикам нельзя относиться легкомысленно. Они, как и любое в целом, они могут приносить пользу или вред.
***
В 1970 году я помогал с "Vortex I", рок-фестивалем, спонсируемым государством. Съезд Американского легиона и президент Никсон приезжали в Портленд, штат Орегон. В течение нескольких лет везде, где проводился съезд, происходили ожесточенные столкновения, и национальные группы готовились к очередному раунду. Мы выступали против войны, но многие из нас, местных жителей, не хотели насилия. Так что вместо бунта была недельная вечеринка, и была создана сильная общность — образовалась Радужная Семья.
Мы становились нашим собственным “сообществом”, вместо того чтобы питаться полицейским государством и эскалацией насилия. Мы уводили себя от прописанной диалектики и стремились к совершенно иному синтезу. Мы собирались вместе как одно поколение. Мы объединялись как хиппи.
Чтобы соединить все точки, потребовалась бы ещё одна книга сама по себе, короткая версия которой выглядит так:
Да, был “план”, но, как замечательно сказал Робби Бернс,
Самые продуманные схемы мышей и людей Часто идут наперекосяк.
Вперёд, к величайшему будущему!
Мир,
Р.А. Крис Миллеган
Издатель, TrineDay
5 апреля 2015 года
Фил Леш, более взрывное и догматичное второе "я" Джерри[1459], выходит и говорит, что группа "Grateful Dead" “пытается спасти мир”, но Джерри более осторожен. “Мы пытаемся сделать мир лучше для всех, чтобы как можно больше людей могли чувствовать себя лучше чаще, впадать в трип, испытывать кайф. Как бы вы это ни называли, но мы — музыканты, и просто нет возможности воплотить эту идею ‘спасти мир’ музыкой. Можно только выразить эту мысль, по крайней мере, так, как она вам представляется, и надеяться, что, возможно, другие последуют за ней. И эта мысль приходит к вам только мгновение за мгновением, так что то, к чему мы стремимся, находится не дальше кончика нашего носа. Мы просто пытаемся быть прямо перед нашим носом.