Совсем иными принципами руководствуются революционеры и разведчики, когда обзаводятся помощниками. Революционер ищет единомышленников, разведчик — источники информации. (Правда, в обоих случаях возможны, в виде исключения, счастливые совпадения.)
Разведчик может вербовать агентов на материальной основе, может воспользоваться компрометирующими кандидата на вербовку фактами. Для революционера это заказано напрочь. Он должен искать соратников только на идейной основе.
Разведчик-дипломат в силу своего официального положения ограничен в установлении связей и знакомств, в посещении различных учреждений и организаций, в передвижениях не только по стране, но и по городу. Дипломат лишен возможности свободного выбора даже ресторана, тем более какого-либо сомнительного увеселительного заведения, сомнительного даже не с точки зрения контрразведки, но и обычной криминальной полиции или полиции нравов.
Яков Голос мог ездить и ходить куда угодно и когда угодно. В соответствии со своими правами гражданина США он не обязан был давать отчет в действиях никакому полисмену или агенту ФБР, если только не был застигнут с поличным при совершении уголовного преступления.
Дипломат при наличии у властей страны аккредитации против него каких-либо подозрений может быть объявлен «персоной нон грата» без всяких объяснений и выслан из страны в двадцать четыре или сорок восемь часов. Голоса как гражданина США выслать из страны было невозможно, предъявить обвинения ему могли лишь как бизнесмену в случае нарушения каких-либо законов ведения бизнеса, к примеру налоговых.
Круг знакомых и друзей Голоса, в отличие от такового у любого кадрового сотрудника советской внешней или военной разведки, был поистине безграничен. Прежде всего это сотни коммунистов и сочувствующих во всех уголках Соединенных Штатов. По своему положению председателя Контрольной комиссии Голос, по существу, являлся вторым лицом в Компартии после Браудера и мог взять на заметку любого коммуниста, изучить его личные и деловые качества, оперативные возможности на предмет привлечения к сотрудничеству по линии разведки. При этом он далеко не всегда сообщал потенциальному источнику, что получаемая от него информация предназначалась для советской разведки. В большинстве случаев говорил, что данная информация требуется руководству Компартии. Как правило, такой подход действовал безотказно.
В ряде случаев новые агенты догадывались об истинном положении дела, но делали вид, что ничего не подозревают. Такая игра их устраивала.
Огромные возможности предоставляло и официальное положение Голоса как руководителя туристической фирмы. Хороший психолог, обладавший к тому же, по свидетельству многих знавших его людей, немалым личным обаянием, Голос легко находил среди сотен посетителей «Уорлд Туристе, Инк.» таких, кого можно было на какой-либо основе привлечь к сотрудничеству. Или в качестве настоящих агентов, или же просто источников ценной информации (порой одноразовой), не подозревающих иногда, что делятся важными данными с одним из нелегальных резидентов советской разведки.
Наконец, многие знакомые Голоса были выходцами из бывшей Российской империи, американцами в первом или втором поколении, некоторые — евреями, еще не растерявшими духовных связей с Родиной. Для них Яков Голос был прежде всего своим человеком, с которым они могли разговаривать на не забытом русском языке.
Дэвид Даллин проницательно — отдадим ему должное — подметил: «Выходцы из стран с сильными революционными традициями, пропитанные политическими сантиментами предреволюционной России, они были идеалистами, готовыми к самопожертвованию, с конспирацией в самой их крови»[56].
Советские разведчики, направляемые в 30-е годы в США: Борис Базаров, Петр Гутцайт, Исхак Ахмеров и другие, — как правило, имели опыт легальной и нелегальной работы в Европе: в Германии, Франции, Англии, иных странах. В них издавна существовали хорошо отлаженные, со значительным штатом кадровых сотрудников и разветвленной сетью осведомителей контрразведка, иные спецслужбы. Соответственно, наши разведчики привыкли работать именно в крайне жестких условиях конспирации.
В Соединенных Штатах до поры до времени ничего подобного еще не было. Пресловутое Федеральное бюро расследований обладало огромным опытом борьбы с организованной преступностью, в том числе так называемой беловоротничковой. Но подлинной контрразведкой ФБР еще только становилось.
В этих условиях, не всегда понятных вышеназванным разведчикам как советским гражданам, Яков Голос, гражданин США, чувствовал себя как рыба в воде.