Автор оставляет читателю право самому рассудить и решить, чего больше было в жизни выдающегося разведчика: везения или невезения?
…Плодотворная деятельность Зарубина в США прервалась в августе 1944 года. Не будем слишком наивными: ФБР не могло не догадываться о подлинной роли дипломата не очень высокого ранга «Зу-билина». Контрразведка, как правило, рано или поздно вычисляет резидента, особенно если тот работает в стране несколько лет. Когда он уж очень допекает, ему вежливо намекают (на то существует множество рецептов) на желательность возвращения на родину.
В Москве произошел уже эпизод трагикомический, который, однако, при других обстоятельствах мог стать просто трагическим.
Заместителем резидента Зарубина работал подполковник госбезопасности В. Миронов (в США действовал под фамилией Марков). Зарубин и Миронов были давними сослуживцами еще по работе в Центре. Особой дружбы между ними не наблюдалось, но в целом отношения были вполне нормальными. И вдруг… Вышеназванный подполковник Миронов направил в Москву несколько писем, в которых требовал немедленно отозвать резидента Зарубина и его жену, поскольку те, по его глубокому убеждению, являются немецкими и японскими шпионами. Спустя какое-то время выяснилось, что ранее В. Миронов написал еще одно весьма пространное письмо… уже директору ФБР Гуверу! В нем он сообщил, что В. Зарубин и Е. Зарубина занимаются шпионажем в пользу Германии, Японии и СССР. Далее он объявил уже только советскими шпионами сотрудников резидентуры С. Лукьянова, П. Пастельняка, Г. Хейфеца, A. Квасникова, С. Семенова, А. Шевченко, В. Дорогова, а также резидента в Оттаве В. Павлова, резидента в Мексике Л. Василевского (Тарасова) и… самого себя!
Невзирая на явную абсурдность обвинения разбирательство в Москве продолжалось довольно долго, что измотало нервы Зарубина и сильно сказалось впоследствии на его здоровье. Абсурдность абсурдностью, но сигнал поступил не анонимный, исходил от заслуженного подполковника госбезопасности, потому полагалось его проверить, а не отправлять незамедлительно в бумагорезку с последующим сожжением.
Разобрались. Поначалу было решено отдать Миронова под суд за злонамеренную клевету. Однако те, кто занимался изучением доносов, да и сам Зарубин обратили внимание на некоторые несуразности, а также особенности стилистики, логику «доказательств» и т. д. Миронова отправили на обследование в Центральный институт судебной психиатрии имени В. Сербского. Тут и обнаружили, что B. Миронов-Марков страдает тяжелым психическим заболеванием.
В ноябре 1944 года восемьдесят семь сотрудников внешней разведки были награждены орденами. В списках представленных к наградам числился первоначально и В. Зарубин. Однако свой орден Ленина он получил значительно позднее, лишь после окончательного и благополучного завершения этой дурацкой истории.
В США, разумеется, дипломат «Зубилин» уже не вернулся. В дальнейшем В. Зарубин занимал руководящие должности во внешней разведке. Летом 1945 года ему было присвоено звание генерал-майора.
Новым резидентом в Вашингтоне был назначен Анатолий Горский (работал под фамилией «Громов», оперативный псевдоним «Вадим»). До этого Горский находился продолжительное время в Лондоне, был куратором знаменитой «Кембриджской пятерки» во главе с Кимом Филби.
…Но вернемся на два года назад. О том, как советская разведка планировала некоторые направления своей деятельности в США, можно получить представление из секретной ориентировки, составленной в марте Î942 года заместителем начальника англо-американского отделения ИНО Виталием Павловым («Климом»)[97].
Объекты, на которых должны сосредоточить свое внимание работники, занимающиеся разведкой по этой линии, определяются структурой и государственным устройством данной страны.
Нас особенно интересуют планы, намечаемые правительством для проведения внешней и внутренней политики страны, все совершаемые при этом махинации, закулисные переговоры, интриги, все, что делается прежде, чем то или иное решение правительства становится достоянием всех.