Глава 12
Итак, Якова Голоса не стало… Отшумела суета похорон. Никто тогда, разумеется, не мог и представить, как скажется смерть «Звука» на судьбах многих десятков людей, в том числе и тех, кто при жизни никогда с ним не встречался или даже вовсе не знал о его существовании.
Мир, конечно, не рухнул, но советской внешней разведке пришлось столкнуться со многими серьезными трудностями и осложнениями, на преодоление которых ушли годы, а по ряду позиций и десятилетия.
Первый, самый естественный вопрос, который может, вернее, должен задать в этой связи любой историк разведки, что стало с «наследием» Голоса, теми агентурными сетями и группами, которые он либо сам создал, либо был как-то причастен к их деятельности?
Поначалу — ничего… Продолжали функционировать. Так оно и должно было быть.
Александр Феклисов («Каллистрат») в конце концов принял кураторство группой Юлиуса Розенберга («Антенны»). Некоторое время по ряду причин связь с «Антенной» была прервана, и «Кал-листрату» для ее возобновления пришлось даже пойти на рискованный шаг — заявиться к Розенбергу домой!
Юлиус тогда работал гражданским сотрудником в Армейском корпусе связи, выполнявшем, в частности, серьезные задания вооруженных сил, в первую очередь — военной авиации.
Надо отметить, что усилия научно-технической разведки НКВД/ НКГБ были ориентированы, помимо текущей будничной работы по многим направлениям, на первоочередное решение трех особо важных задач, получивших кодированные наименования. Так, операции, связанные с проникновением в «Манхэттенский проект» (так американцы закодировали работы по созданию атомной бомбы), были поименованы «ЭНОРМОЗ» («Ужасный»), по реактивным двигателям — «ВОЗДУХ», по радиолокации и смежной технике — «РАДУГА».
Юлиус и Этель Розенберги приняли мученическую смерть как якобы главные советские атомные шпионы. На самом деле к операции «ЭНОРМОЗ» они прямого отношения не имели. Однако неоспоримы заслуги Розенберга в операциях «РАДУГА» и «ВОЗДУХ». Об этом прекрасно были осведомлены и шеф ФБР, и прокурор, и судья на процессе над ними. Однако только обвинение в атомном шпионаже могло обеспечить требуемый властями смертный приговор. Но об этом позже.
Юлиус, убежденный коммунист и антифашист, привел с собой на добровольную службу советской разведке группу своих близких друзей и единомышленников. Это были весьма талантливые инженеры с ярко выраженной исследовательской и изобретательской жилкой. Сегодня их имена достаточно хорошо известны: Джоэль Барр («Мэтр», «Скаут»), Альфред Сарант («Хьюз»), Уильям Перл («Гном»), Мортон Собелл.
Все они работали в исследовательских лабораториях и конструкторских бюро либо военных предприятий, либо гражданских фирм, выполняющих заказы военных ведомств. Потому доставляемая ими информация, в том числе документальная, а то и образцы продукции имели исключительно важное значение для оборонной промышленности Советского Союза. Тем более что некоторые материалы и данные можно было использовать в СССР почти незамедлительно.
От Розенберга, а через него и от друзей последнего Феклисов, в частности, получал подробную информацию: чертежи, инструкции и наставления по эксплуатации различной секретной радиоэлектронной аппаратуры.
В первых числа Нового, 1944 года Розенберг в кафетерии «Харт энд Ховард» на 40-й улице, недалеко от Бродвея, вручил Феклисову крупную подарочную рождественскую коробку весом в… семь килограммов!
Распечатав коробку в резидентуре в присутствии своего начальника Леонида Квасникова («Антона»), Феклисов обнаружил там образец новейшего секретного радиовзрывателя для снарядов зенитной артиллерии!
Впоследствии «Каллистрат» вспоминал: «Суть этого нового устройства состояла в том, что оно направляло на самолет зенитный снаряд в тот момент, когда он находился на минимальном расстоянии от цели, и снаряд взрывался. Радиовзрыватель резко повышал эффективность поражения самолетов»[114].
И далее: «Полученный от Розенберга образец радиовзрывателя был высоко оценен нашими специалистами на Родине. По их ходатайству было быстро принято постановление… о создании специального КБ для дальнейшей разработки устройства и о срочном налаживании его производства. О значении “рождественского подарка” Розенберга свидетельствуют и появившиеся после окончания войны в американской печати сообщения о том, что из всех видов военной техники, созданных в период Второй мировой войны, радиовзрыватель по своему значению уступает лишь атомной бомбе, и на его разработку и создание Соединенными Штатами было затрачено около 1 миллиарда долларов.