Продолжительное Молчание.
Но когда душа прошла Суд Божий, если Бог осудил ее на вечный ад, наши добрые дела уже не приносят ей пользы; она мертва; наши молитвы уже не приносят ей пользы; наши страдания уже не приносят ей пользы. Так не след нам отдавать ей, не след отдавать ей понапрасну наши живые добрые дела, наши живые молитвы, наши живые страдания: предоставь мертвым погребать своих мертвецов. [439]
Жаннетта
Она перестает прясть, чтобы вступить в спор.
– Значит, госпожа Жервеза, когда Вы видите, что душа гибнет…
Госпожа Жервеза
с глухим неистовством; словно сдерживая крик:
– Мы никогда не знаем, гибнет ли душа.
Жаннетта
– Увы, мы прекрасно знаем, что есть гибнущие души. Мы прекрасно это видим. Да ну же! Госпожа Жервеза: мы часто бываем твердо убеждены, что некая душа погибла.
Госпожа Жервеза
– Сестра моя, когда я твердо убеждена, что душа погибла, я несчастна и доставляю Господу новое страдание, в которое погружает мою душу предположение, что, еще будучи здесь, душа уже погублена.
Мы приносим Господу то, что имеем.
Жаннетта
– А когда Вы видите, госпожа Жервеза, что Ваши молитвы напрасны?
Госпожа Жервеза
С жаром; словно приглушенно вскрикивая; словно сдавленно вскрикивая:
– Мы никогда не знаем, напрасна ли молитва.
краснея и быстро спохватываясь:
Точнее, мы знаем, что молитва никогда не бывает напрасна. Есть кладезь молитв. С тех пор как Иисус произнес свой «Отче наш». С тех пор как в первый раз Иисус произнес «Отче наш».
очень твердо:
И даже если бы это было так, на все воля Божья: наши души принадлежат Ему. Коли я истово молилась и страдала, в Его воле внять моей мольбе: ни мы, ни кто–либо другой не вправе требовать у Него отчета.
Жаннетта
– И страдала.
Госпожа Жервеза
– Он внемлет страданию, как внемлет мольбе.
Жаннетта
– А когда на наших глазах, когда на наших глазах сам христианский мир, весь христианский мир целиком мало–помалу изо дня в день сознательно погружается в погибель.
Госпожа Жервеза
– Погоди, погоди, дитя мое. Что ты в этом понимаешь. Что ты об этом знаешь. Что ты знаешь. Что мы об этом знаем. Там видно будет. Пусть вершится, пусть исполняется воля Божия. Мир гибнет, мир погружается в погибель. С каких пор ты это замечаешь, ты это видишь? Положим, вот уже восемь лет. Ты слышишь, как об этом говорят старики, с каких пор? Положим, вот уже сорок, вот уже пятьдесят лет. От отца к сыну, положим, вот уже пятьдесят, сто лет. И что же. Что значат сорок, что значат пятьдесят или сто лет в сравнении с тем, что обещано Церкви. И коль скоро это продолжается уже тринадцать веков. Что значат века дней и века лет. Что значат века минут? Предстоят века веков. Мы принадлежим к Церкви вечной. Мы — часть вечного христианского мира. Настали такие времена, грядут иные времена. Настали такие времена, грядет, предстоит вечность. Чего стоят века веков времени по сравнению с вечностью.
С настоящей, с подлинной вечностью.
По сравнению с вечными обетами. С обетом вечности. С обетом, данным Церкви. По сравнению с обетами.
По сравнению с обетами чего стоят повседневные события; жалкие, ничтожные события; все, что происходит.
Что мы знаем. Что мы видим.
И даже если бы это было так, на все воля Божья: сам христианский мир принадлежит Ему, Церковь принадлежит Ему. Коли я истово молилась и страдала, в Его воле внять моей мольбе: ни мы, ни кто–либо другой не вправе требовать у Него отчета.
Мы — в руках Божиих.
Пути Господни неисповедимы.
Жаннетта
Немного резко.
– Прощайте, госпожа Жервеза.
Госпожа Жервеза
– Прощай, дочь моя. Да ниспошлет Спаситель Иисус вечное спасение твоей душе.
Жаннетта
– Аминь, госпожа Жервеза.
Оно вновь принимается прясть.
– Орлеан в том краю, где Луара.
Госпожа Жервеза давно ушла. Но она возвращается прежде, чем успевают опустить занавес.