1380 А за то, что ты пил столько дней без просвета
Да кутил здесь, — тебя я прощаю за это.
Ну и ты не серчай, что сожгли твое платье,
И об этом тебя попрошу не кричать я.
Если хочешь отплаты — возьми, удружи,
Для расходов в пути при себе придержи.
И считай: все, что видел, — тебе не знакомо,
Конь страстей твоих не был у этого дома».
Шейх, услышав такие слова луноликой,
Возопил в исступленье любви своей дикой:
1385 «О любовь моя! Сердце мое не круши,
Ты— мне жизни отрада и сила души.
Все, что хочешь, вели мне, я раб твой покорный,
Не исполню — казни меня смертью позорной.
Но молчи, о разлуке — ни слова, не надо!
Счастья нег не лишай так сурово, — не надо!»
И еще он воскликнул: «Ведите свиней,
К пастуху его стадо гоните скорей!
Помогите мне, грешному, милость явите
И в молельню, что пышет огнем, отведите».
1390 И пригнали к подвижнику стадо кабанье,
И исполнили также второе желанье.
День за днем шейх свиней как пастух сторожил,
А ночами — огонь, чтоб не тух, сторожил.
Утром колокол грянет в притоне проклятом
И расколет тьму ночи зловещим раскатом,
Шейх бежит, как шальной, весь в золе и дыму,
Сам огонь по безумью — не ровня ему!
1395 И под колокол тянет напев он гнусавый
Заодно с нечестивцами — всей их оравой.
И всей сворою — к свиньям, считают их рыла,
А свиней с ним бессчетное множество было!
Так и жил он невольником мрака и зла,
Ну а те, с кем судьба его вместе вела,
Все пытались спасти его, брались за дело,
Но ни на волос это его не задело.
И ушли они, шейха спасти не сумели,
И остался в неволе он в чуждом пределе.
1400 У Каабы они свой приют обрели,
Со стыдом удалившись от этой земли.
А у шейха мюрид был, надежный и верный,
Вдоволь пивший из чаши любви беспримерной.[123]
Шейх, бывало, в дорогу к неведомым странам,
Вместе с ним и слуга — за его караваном.
А когда шейх отправиться в Рум порешил,
Вышло так, что мюрид его в странствиях был.
А вернувшись из странствий, подвижник смиренный
В тот же час устремился к Каабе священной.
1405 Вот с дороги идет он в святую обитель,
Где сейчас должен быть и его покровитель.
А обитель пуста, и наставника нет,
Он ушел и четыреста присных — вослед.
Стал расспрашивать всех он в великой печали,
И ему о случившемся все рассказали —
Как отправился шейх прямо к румским пределам,
И с каким он в дороге спознался уделом.
А поскольку помощник у шейха — он сам,
Без него все, кто был, разбрелись по домам.
1410 Всех собрать приложил он стараний немало,
И о шейхе он выведал все от начала:
Как, узрев сновидение, к Руму пошел он,
Как в притоне от девы терпел произвол он,
Как, измучен любовью, «несчастным он стал,
Как в смиренье безволья безгласным он стал,
Как, напившись вина, стал гулякой он пьяным,
Как он, веру поправ, предан стал истуканам,
Как в молельне огню поклонялся он рьяно,
Как он в пламени сжег божье слово корана,
1415 Как зуннар он навертывал, веру губя,
Как в четыре кольца обернул им себя,
Как огонь сторожит он в молельне ночами,
Как за свиньями смотрит он целыми днями,
И ответил он горько, узнав эти вести:
«Вы похуже свиней, нет совсем у вас чести!
Шейх — глава ваш, мюридами вас он зовет,
Быть у шейха под властью — любому почет.
На стезе отрешенья закон есть известный:
Что ни сделал наставник — муж доблести честной,
1420 Долг сподвижников — жить в послушании строгом,
Не теряя, однако, смиренья пред богом,
И при нем, и в разлуке — ему подражать,
В каждом деле главе своему подражать.
Мне за вашу неверность презренную стыдно,
Видеть вашу одежду смиренную стыдно.
В благоденствии вы поболтать-то охочи,
А в безвременье — прочь, спрятав в сторону очи!
Совершив это зло, вы и шейха с тех пор
Обрекли на чужбине на тяжкий позор.
1425 Вам не боязно бога, стыда в вас не стало,
Зло содеяв, пришли как ни в чем не бывало!
Вы пришли, бросив шейха в далекой чужбине,
Служба шейху и сам он противны вам ныне.
Хоть и числите в праведной свите себя,
И дервишами даже вы мните себя,
вернуться
123
Мюрид — ученик шейха (см. примеч. к бейту 218), своего муршида, наставника, налагает на себя обет послушания и отказа от собственной воли.