Своевольем свершаешь ты столько обманов,
Что они посрамят даже сотню шайтанов!
Если другом ты стал для подобного нрава,
То зачем же шайтана порочить неправо!»
ПРИТЧА
Как-то шейх Хыркани вел с мюридом ленивым
Разговор о служенье его нерадивом.[139]
1840 Тот сказал: «Дьявол меры не знает проказам,
В каждом деле порочит мне душу наказом,
На молитве и то посылает мне грех,
В руки четки возьму — от него сто помех».
И муршид достославный ответил: «Несчастный!
Сам изранил ты дьявола злобой ужасной.
Он и сам на твои негодует проказы,
Лишь о злобе твоей у него и рассказы!
«Бог от века, — твердит он, — послал мне в удел
Сеять зло меж людей тьмою мерзостных дел,
1845 Наставлять их ко смутам — жестоко, всечасно,
Направлять их в пустыню порока всечасно.
Ты ж мюрида взрастил — при своей-то особе! —
Что и мне не тягаться с ним в злости и злобе.
Сколько раз подступался к смутьяну я сам —
Дай, мол, сердце твое шайтаненку отдам! .
Сколько грешников в жертву себе я ни скличу,
Глядь — забрал мой соперник их души в добычу.
Каждый помысел, что для меня и немыслим,
Без препятствий его подчиняется мыслям».
1850 Но— не хватит ли этих словес, говорю,
Нас с тобою одобрил сам бес, говорю!
Благодарствуй, о чадо коварств и обмана,
Твой наставник добился хвалы от шайтана!»
Тот сказал: «Ты поверил клеветам шайтана!
Что ни сделаю, происки в этом — шайтана».
Шейх сказал: «Твоему поведенью хвала!
Значит, вместе с шайтаном творишь ты дела!
Я задумал назначить тебе наказанье —
В виде кары лишить тебя благ послушанья.
1855 И тебе от шайтана стократ посрамленье,
И шайтану твой гнусный разврат — посрамленье!»
ВОПРОС
«Лучезарный, послушай-ка слово собрата!
Беспредельно люблю я сверкание злата.
Прикасаться к нему — для меня наслажденье,
Даже звон его в душу вселяет волненье.
Серебра или злата лишусь хоть на миг,
И тотчас же страх смерти мне в душу проник».
ОТВЕТ
И воскликнул Удод: «Сколь далек ты от истин!
Жжешь клеймом свою душу ты, скуп и корыстен.
1860 Чаша алчности сердце твое опьянила,
И с лихого похмелья поникнул ты хило.
Речь такую услышишь подчас наяву,
Что разумному вряд ли под стать существу.
Людям стыд и позор от подобных отличий,
Только мыши присущ столь нелепый обычай!
Только мыши пристало в заботах и страхе
Землю рыть день за днем, пресмыкаясь во прахе.
Кто в корыстном упрямстве рыть клады горазд,
Тот и жизнь свою алчности в жертву отдаст.
1865 Мышь крадется в дома, прогрызает там дыры,
Ну а выскочит кот— и не стало проныры!
Он изловит ее, насладясь ее страхом,
В жадном рвенье единым сожрет ее махом.
Всю сожрет без остатка — до самых ушей;
И собаки ведь тоже гоняют мышей!
Или будешь змеею томиться по кладам,
Год за годом травя себя тленом и смрадом.
Только небо змею страшной карою губит:
Лишь покажется — голову сразу отрубят!
1870 Будь змеей или мышью, негодный пачкун!
Много грязи в тебе, недостойный ползун!
Если судьбы сих тварей бесславны и гадки,
И тебе не в добро будут эти ухватки!
И удел сребролюбца — в оковах томиться, —
Пьян корыстью, он в муках суровых томится!
Будет он, как невежда, упившийся всласть,
Тьму поклонов серебряным идолам класть.[140]
И от дури забудет ислам напоследок,
В преисподней окажется сам напоследок.
1875 А пока во вселенском саду он влачится,
Будет доля его тяжкой мукою длиться.
Сребролюбие сто испытаний пошлет,
А позору вовек не наступит исход!
Нет, не мышью — тебя я Каруном считаю,
Не змеею — самим Афридуном считаю! [141]
Все равно все оставишь, направясь к могиле, —
Что свершишь ты, и что эти люди свершили?
Ты от этаких бредней очисти мозги,
От камней тяжкой кары себя береги!
1880 Если муж ты, стремись к постиженью благого,
Что ни скажешь — о нем пусть звучит твое слово.
Брось пустое! Оно тебе карой чревато,
И для жизни опасностью ярой чревато!»
вернуться
140
Будет он, как невежда, упившийся всласть, Тьму поклонов серебряным идолам класть. — См. Примеч. к бейтам 827, 1049.