Кто погиб на ней, кто запропал на дороге,
Кто меж путаных троп заплутал на дороге,
Неисхоженных там не бывало дорог,
И никто избежать своей доли не смог.
2650 И пока свет познанья — в небесном пределе,
Все, кто хочет добиться взыскуемой цели, —
Все направиться прямо к удаче желают,
И казну свою сделать богаче желают.
И пока блещет светочем рдеющим свет,
Для любого откроется благостный след!
Все, кто муки терпел, получали награду:
На стезе их случалось встречаться и кладу.
На стезе постиженья любое бывало —
Много скорби и горя, а доброго мало.
2655 В чьих поступках всегда непорочность строга,
Тот законам пророка надежный слуга.
ПРИТЧА
Вот послушайте эту достойную повесть.
Говорят, в Индустан, в дальний путь приготовясь,
Раз попали слепцы и брели меж раздолий —
То ли волею шли, то ли пленной неволей.
А потом им судьбою негаданной тут
Были посланы кров, и жилье, и приют.
Как-то раз их решили спросить не в обиду:
Мол, слона вы видали, каков он по виду?
2660 А слона-то, конечно, видать не пришлось им,
И проведать о нем тоже, знать, не пришлось им.
Каждый — кто как сумел — его тронул слегка
И пытался понять, что задела рука.
Ноги трогавший вымолвил: «Будто бы бревна».
Брюхо гладивший молвил: «Гора, безусловно!»
А один, только хобот и тронув, воскликнул:
«Узнаю я породу драконов», — воскликнул.
Тот, что трогал клыки, сообщил невпопад:
«У него лишь две кости, они и торчат!»
2665 Ну а трогавший хвост — что, мол, это за штука?
Крикнул: «Это змея, не иначе — гадюка!»
И поведал другой — тот, что голову щупал:
«Вроде как бы скала, а вершина что купол!»
А слепой, что к ушам прикоснулся, сказал:
«Нету здесь ничего, кроме двух опахал!»
Все те речи внушала одна слепота им,
И хотя каждый возглас был правдой питаем,
В их речениях было погрешностей много
И различий в сужденьях о внешности — много.
2670 А индус, что спросил их, был саном высок,
Был слонов и слоновьих повадок знаток.
Он спокойно внимал их речам небывалым,
Все их речи прослушав, совсем не мешал им.
«Что ж, — подумал он, — так, и правы они вроде,
Все сказали они о слоновьей породе.
И хотя говорили они невпопад,
Даже спорили, — кто же из них виноват?
Каждый молвил, что внятно его разуменью,
А увидеть слона — недоступно их зренью.
2675 А собрать эти свойства — и слон будет целым,
И познания их будут стоящим делом!»
Все для зрячего было понятно сполна,
И признал он, что суть их речений верна.
28 ДОЛИНА БЕЗРАЗЛИЧИЯ
Дальше — степь Безразличия ляжет долиной,
У высоких и низких там жребий единый,
Каждый миг ураган безразличия лютый
Заметает просторы столикою смутой.
А из туч безразличия ливень падет
Все миры поглощает пучиною вод.
2680 Семь морей там и капле единой покорны,
Семь небес — словно мака иссохшие зерна.
Семь горнил преисподней — не ярче искринки,
Восемь райских садов — не виднее былинки.
Муравьям надо львами там сила дана,
Малой мухе доступно осилить слона.
Шах могучий, семи государств повелитель,
Там по сану не выше, чем нищий проситель.
И в ста тысячах орд каждый воин с кинжалом,
Как ворсинка, покажется жалким и малым.
2685 И дракон, небеса норовящий спалить,
Не страшнее, чем тонкого волоса нить.
Сонмы ангелов гибли от пагубы злостной,
Но пред ними Адам воссиял венценосный.
Души тысяч созданий покинули тело,
Но спасенье погибшим от Ноя приспело.[194]
Сотни тысяч Намрудов там гибли от мух,
Но Халилова пламени жар не потух.[195]
Были сонмы младенцев убиты кроваво,
Но Муса повелел — и утихла расправа.
2690 Правоверных зуннаром неверье душило,
Но дыханье Мессии им жизнь возвратило.[196]
Мир, погрязший в жестокости, кровью истек,
Но явился Мухаммед в предвечный чертог.
Быль и небыль здесь между собою сравнялись,
Правоверный с неверным судьбою сравнялись.
Сотни лет лил Заххак кровь людей невиновных,
Но Мессия дал жизнь сонмам трупов бескровных.[197]
вернуться
195
Намруд — имя мифического падишаха, будто бы погубленного мухами. Халил — прозвище пророка Ибрахима, которого, согласно преданиям, вверг в огонь Намруд.
вернуться
197
Заххак — легендарный правитель, славившийся жестокостью. Мессия — см. примеч. к бейту 2690.