– Что?
– Два, – продолжает он.
Я смотрю на него в замешательстве.
– Один…
Когда Фредди произносит «один», он наклоняется и неожиданно целует меня в губы.
– Ой! – кричу я, отпрыгивая назад.
– Прости, я подавал тебе сигналы, а то вдруг ты против. Мы же не хотим обвинений типа «хэштег я тоже», правда? – смеется он, показывая пальцами кавычки.
Фредди замечает каменное выражение моего лица и проводит рукой по редеющим волосам.
– Я отлично провел этот вечер. Может, встретимся как-нибудь еще?
– Ну, может быть, – неуверенно отвечаю я.
– Может… на следующей неделе? – Фредди приподнимает бровь, на его лице застыло вопросительное выражение.
Я разглядываю свои ботинки, жалея, что нет грибов, которые я могла бы пожевать в этот момент.
– Вообще-то на следующей неделе у меня куча дел, – говорю я. – Давай ты мне напишешь, посмотрим, когда мы оба будем свободны.
– Определенно я так и сделаю, – заявляет он с сияющим лицом.
– Тогда до встречи. – Я улыбаюсь и поворачиваюсь к остановке.
– Дай знать, как доберешься до дома.
– Конечно, – бросаю я, выдавливая очередную улыбку, куда более неуверенную на этот раз. – Ты тоже.
Я сижу в автобусе, в голове все немного плывет после коктейля. Я засовываю в уши наушники, откидываюсь на выцветшее голубое кресло и хмуро смотрю на свое отражение в окне. Я закрываю глаза и включаю тру-крайм подкаст, к которому сейчас пристрастилась, «Опасную зону». Рассказчик-канадец с приятным голосом сообщает мне, что новая улика, потенциально способная изменить положение дел, годами томилась на задворках кабинета судмедэксперта в Калгари. Так что, по-видимому, парень, которого все считали убийцей, в итоге не так уж и виноват. Да что ты говоришь, Шерлок, так всегда и бывает.
Я жалею, что предложила Фредди написать мне, потому что на меня обрушивается поток умоляющих сообщений еще до того, как я оказываюсь дома, и с каждым сообщением он нравится мне все меньше.
После простого «я прекрасно провел с тобой вечер», его болтовня превращается в кампанию по организации второго свидания как можно быстрее. Когда я признаюсь в своих сомнениях о нашей совместимости, Фредди не остается ничего другого, как прибегнуть к классическому «слушай, ты не можешь отрицать, что мы поладили», «тебе нечего терять, зато получить можешь многое», «это из-за прически?» и, наконец, «можно я тебе позвоню?».
Когда эти мольбы остаются безответными, он переключается на мои социальные сети, лайкает двадцать пять старых фотографий в Инстаграме[9] и подписывается на меня в Твиттере (куда я не заходила с 2016 года после твита «это жульничество, все виды макарон на вкус одинаковые», который получил в совокупности три лайка). Когда я просыпаюсь на следующий день, на моем телефоне всего одно сообщение от Фредди.
Фредди: Гвен, пожалуйста, ответь. Это вопрос жизни и смерти.
Делаю глубокий вдох и блокирую его.
Глава 10
Я допила остатки воды в стакане и посмотрела на детективов.
– И вас не насторожило это последнее сообщение? – спросил детектив Форрестер.
– Нет, – ответила я. – Парни посылают эту чушь постоянно, обычно они просто пытаются заставить тебя чувствовать себя виноватой, чтобы ты ответила.
Форрестер провел по усам указательным и большим пальцами и громко втянул носом воздух.
– Фредди и Роб были знакомы? – поинтересовался детектив Лайонс. – Они не упоминали друг о друге?
– Нет. То есть они вполне могли быть лучшими друзьями, но… – произнесла я запинающимся голосом. – Вы хотите сказать, что Роба и Фредди убили? Вы же не думаете, не думаете, что я в опасности, да?
– Нет, – сказал Лайонс. – Но мы, возможно, вызовем вас в участок для дачи показаний. Позвоните нам, если вспомните что-нибудь еще, что может быть полезным.
Он протянул мне новенькую визитку. Когда я протягиваю руку в ответ, то замечаю, как он смотрит на мои трясущиеся руки. Он вопросительно уставился на меня.
– Простите, я сейчас просто немного, ну, в шоке, – промямлила я.
– Я вижу, – вставил инспектор Форрестер, глядя на стремительно засыхающее месиво на ковре.
– Вам есть с кем поговорить? – спросил детектив Лайонс.
– Да. Моя соседка. Она у своего парня. То есть жениха. Со мной все будет в порядке, она скоро вернется. Как я уже сказала, я едва знала этих парней. Мы встречались всего раз. Это просто, ну, просто…
9
21 марта 2022 г. деятельность социальных сетей Instagram и Facebook, принадлежащих компании Meta Platforms Inc., была признана Тверским судом г. Москвы экстремистской и запрещена на территории России.