Последовали аплодисменты – они были искренними. Нам понравилась не только история – но и тот, кто ее рассказал.
– Evviva il sindromo di San Clemente[90], – подытожила госпожа Straordinario-fantastiсo.
– Sindromo не мужского рода, а женского, la sindrome, – поправил ее кто-то из сидящих рядом.
– Evviva la sindrome di San Clemente! – воскликнул очередной участник торжества, которому явно не терпелось выступить.
Этот гость в компании нескольких других прибыл к ужину с большим опозданием, крикнув на хорошем римском диалекте: “Lassateсe passà!” – пропустите нас; таким образом объявляя о своем прибытии. Все уже давно принялись за трапезу. Выяснилось, что его такси повернуло не в ту сторону у Мульвиева моста, а после он долго не мог найти ресторан и так далее и тому подобное. В конечном счете он пропустил первое и второе блюда и теперь сидел в самом конце стола в компании тех, кто ехал вместе с ним из книжного магазина. Им передали то, что осталось от ассорти сыров, плюс по два карамельных пудинга каждому – больше в ресторане уже ничего не было. Недостаток еды опоздавший гость восполнил огромным количеством вина. Он слышал бóльшую часть речи поэта о Сан-Клементе.
– Лично я думаю, – заговорил опоздавший, – что все эти разговоры о клементировании, конечно, весьма очаровательны, однако мне вовсе не понятно, как твоя метафора поможет нам понять самих себя, понять свои желания и то, к чему мы стремимся. Вино, которое мы пьем, с этой задачей справляется не хуже. И все же, если цель поэзии, как и вина, – показать нам больше, то давайте поднимем еще один тост, и еще – и будем пить до тех пор, пока в глазах у нас не задвоится, а может, и не зачетверится.
– Evviva![91] – перебила Аманда, поднимая тост в отчаянной попытке заставить его замолчать.
– Evviva! – повторили все остальные.
– Лучше напишите еще один сборник стихов – да поскорее! – вставила Straordinario-fantastiсo.
Кто-то предложил съесть мороженого в кафе неподалеку. Нет, пропустим мороженое, лучше выпьем кофе. Все снова утрамбовались в автомобили и поехали вдоль набережной Лунготевере, в сторону Пантеона.
В машине я чувствовал себя счастливым. Но из головы не выходила базилика и то, как вся та история напоминала наш вечер: одно ведет к другому, дальше и дальше, а порой – к чему-то совершенно непредвиденному, и когда ты уже ждешь окончания, внезапно появляется что-то новое, а потом – что-то еще, и так до тех пор, пока ты вдруг не осознаешь, что вернулся туда, откуда начал, – в центр Рима.
Накануне мы с Оливером купались при свете луны. А теперь мы здесь. И через несколько дней он уедет. Как мне хотелось, чтобы он вернулся ровно через год…
Я просунул свою руку ему под руку, прижался к Аде и провалился в сон.