– Полноценный, полноценный!.. – испуганно вскинул ладони и поспешил заверить его капитан. – Самый полноценный из всех полноценных, когда-либо виденных на Белом Свете, и даже больше!
– Ну и чего тогда не нравится? – волшебник, измотанный качкой, нервным напряжением, болью в месте стыковки головы с настилом палубы и приложенными недюжинными магическим усилиями хмуро прожег его неприязненным взглядом из-под белесых бровей.
– Агафон, угомонись, – умиротворяюще положила ему руку на плечо Серафима. – Он им не не нравится.
– А чего? – искренне удивился чародей.
– Оно их пугает, – прозорливо сообщила Серафима и, помолчав несколько секунд, добавила: – И не только их, откровенно говоря.
По забегавшим глазам команды было ясно, что Сенькино предположение попало в точку.
– Не нравится оно им… – горько фыркнул обиженный студиозус. – Пугает… Подумаешь… слабонервные… Нет, если пугает – так я ведь это и убрать могу!
Слезящиеся от непрерывной рези глаза гвентян загорелись надеждой.
– …и сделать всё, как было – дыра, вода…
Надежда погасла.
Но не совсем.
– Или… – задумчиво продолжил вдохновенный кудесник, которого теперь так легко уже было не остановить, – если разобраться… можно ведь и по-другому извернуться… Как раз мне на ум только что пришло еще одно маленькое, но преполезненькое заклинаньице…
– НЕТ!!!
– НЕ НАДО!!!
– ТОЛЬКО НЕ ЭТО!!!
Агафон уязвленно моргнул, отвернулся и дернул плечом.
– Ну как хотите…
Всеобщий вздох облегчения стал ему дополнительной порцией морской соли на ране.
– Двадцать два года живу – и все двадцать два года познаю, что нет предела человеческой неблагодарности, – пробормотал он с видом праведника на костре. – Не понимаю, почему говорят – «делай добро и бросай его в воду», когда…
– Эссельте?..
Недоуменный голос эрла Ривала донесся откуда-то сверху, из мутного квадрата люка, озаряющего трюм тусклым светом неразбиваемой лампы из морского стекла.
– Что – Эссельте? – мгновенно оторвался от своих пациентов и насторожился лекарь.
– Я спрашиваю, Эссельте тут нет? – недовольно прорычал эрл, малодушно и малозаметно покинувший поля боя с пробоиной еще минут двадцать назад.
– Ее высочества?! – как один, опешили и вытаращили глаза моряки. – Здесь?!
– Что ей тут делать? – физиономия капитана изумленно вытянулась под импровизированным респиратором, но, тем не менее, он дал знак матросам, и те бросились обшаривать темные закоулки сырого брюха каравеллы,[17] выкликая на разные голоса имя принцессы.
Как и ожидалось, результатами их усилия не увенчались.
– Ее высочества тут нет, ваше сиятельство! – доложил боцман, подобострастно изогнув шею.
– Поищите ее в королевской каюте, – капитана осенила свежая идея.
– В каюте ее тоже нет, болван!!! – рявкнул Ривал, топнул в сердцах ногой, словно хотел пробить в настиле дыру, и бурно загрохотал сапогами, недопереваренными прожорливой жижей, по средней палубе, неистово хлопая всеми попадающимися по пути дверями.
Серафима поняла, что именно этот стук она слышала несколькими минутами раньше. И означать сей факт мог только одно: что кипящий растерянностью и гневом эрл, прежде чем заглянуть в зловонный трюм в поисках принцессы, успел перевернуть всё судно вверх дном.[18]
– Эссельте пропала?.. – бард непонимающе наморщил лоб и озадаченно пошевелил грязными пальцами ног, стыдливо выглядывающими из останков щегольских юфтевых сапожек. – Как человек может пропасть с корабля?
– Бросилась в море, – не мудрствуя лукаво, ответствовал Агафон.
– Смыло за борт? – осторожно допустил Фраган.
– Демоны морские украли? – предположил, и тут же заозирался в суеверном страхе широкоплечий рябой матросик.
– Какие демоны?!
Моряки шарахнулись, испуганные не на шутку, и из-за их спин вскочила и бросилась вверх по трапу гибкая худая фигура в черном камзоле.
Серафима и Олаф удивленно переглянулись, но буйный всплеск эмоций со стороны невозмутимого и почти не заметного доселе медработника озадачил, казалось, не только их. Вслед стремительно удаляющемуся Друстану вытаращили глаза, позабыв про ядовитые миазмы, томно испаряющиеся с поверхности агафоновой воды, Огрин и Кириан.
– Ну, чего уставились? – сердито рявкнул Гильдас.
Друид с певцом тут же пристыженно втянули головы в плечи и одарили капитана возмущенными косыми взглядами.
Но тому было не до них.
– Все, кто в состоянии – руки в ноги взяли… или наоборот… кому как удобнее… после этакого смрада… и побежали искать ее высочество! – приложив сложенные рупором ладони к скрытому под бывшим рукавом рту, проорал Гильдас. – И быстро, быстро! На раз-два-три! Ишь, уши развесили, языки распустили! Огурцы морские, а не матросы!..
18
К счастью, лишь в переносном смысле. Третье вмешательство Агафона в навигацию «Гвентянской девы» каравелла пережила бы вряд ли.