Копы.
Они в гражданской одежде, но я все понимаю. Не знаю, то ли дело в осанке, то ли в манере одеваться, то ли в чем-то неуловимом, но вряд ли это объясняется тем, что я один из них, типа «коп копа чует издалека». Их двое – мужчина и женщина. На мгновение мне в голову приходит мысль, что это может иметь какое-то отношению к Трею, – дедукция? Но, окинув взглядом полицейскую машину без опознавательных знаков – на ней вполне можно было бы по обоим бортам спрей-краской написать: «Полицейская машина без опознавательных знаков», – я вижу пенсильванские номера.
Быстро натягиваю тренировочные штаны, смотрю на себя в зеркало. Единственное слово, которое приходит на ум, – «потрясающий». Впрочем, это не единственное слово, но пусть уж оно останется. Я спешу вниз, тянусь к дверной ручке.
Я понятия не имел, что меня ждет за дверью.
Я понятия не имел, Лео, что меня ждет возвращение к тебе.
Глава вторая
Как я уже и сказал: два копа – мужчина и женщина.
Женщина старше, ей лет пятьдесят пять, на ней джинсы, удобные туфли, синий блейзер, линия талии искажена выпирающим пистолетом, впрочем, судя по виду женщины, ее это вряд ли беспокоит. Мужчине около сорока, на нем костюм цвета пожухлого листа – так оделся бы самый что ни на есть элегантный заместитель директора школы.
Женщина натянуто мне улыбается:
– Детектив Думас?
Коп произносит мою фамилию именно так – Думас, хотя она французская и звучит так же, как фамилия знаменитого писателя, – Дюма. Мы с Лео родились в Марселе. Когда мы только приехали в Штаты, в городок Вестбридж, нам было по восемь лет, и наши новые «друзья» считали очень умным произносить Dumas как «Dumb ass»[8]. Некоторые взрослые так до сих пор и произносят, но мы, гм… не голосуем за одних кандидатов дважды, если ты меня понимаешь.
Я не даю себе труда поправить ее.
– Чем могу быть вам полезен?
– Я лейтенант Стейси Рейнольдс, – говорит она. – Это детектив Бейтс.
Мне не нравятся флюиды, которые они излучают. Подозреваю, копы принесли какие-то дурные новости, например о смерти близкого мне человека. Я в своем официальном качестве много раз приходил к людям с соболезнованиями. Я не большой любитель таких дел. Но, как бы жалостливо это ни звучало, я даже не могу представить, кто в моей жизни значил бы для меня так много, чтобы ко мне с подобным известием присылали полицейскую машину. Единственный такой человек – Элли, но она тоже живет в Вестбридже, Нью-Джерси, а не в Пенсильвании.
Я пропускаю «рад вас видеть» и сразу перехожу к делу:
– И что все это значит?
– Вы не возражаете, если мы войдем? – произносит с усталой улыбкой Рейнольдс. – Мы отмахали немало миль.
– А я бы воспользовался туалетом, – добавляет Бейтс.
– Отольете потом, – бросаю я. – Зачем вы здесь?
– Нет нужды раздражаться, – говорит Бейтс.
– Но и скрытничать нет нужды. Я – коп, вы проделали неблизкий путь, давайте не будем затягивать.
Бейтс недовольно смотрит на меня. Я всем своим видом показываю, что мне насрать на его чувства. Рейнольдс прикасается пальцами к его руке, чтобы разрядить ситуацию. Я продолжаю стоять с наплевательским видом.
– Вы правы, – обращается ко мне Рейнольдс. – Боюсь, мы привезли дурные вести.
Я жду.
– В нашем районе случилось убийство, – продолжает она.
– Убийство копа, – добавляет Бейтс.
Это привлекает мое внимание. Есть просто убийство. А есть убийство копа. Никто не хочет, чтобы эти два понятия имели разные категории, чтобы одно считалось тяжелее другого, но в жизни не все зависит от нашего желания.
– Рекс Кантон.
Они смотрят на меня – не отреагирую ли я. Я никак не реагирую, но пытаюсь сообразить, как повернуть ситуацию в свою пользу.
– Вы знали сержанта Кантона? – спрашивает она.
– Знал, – отвечаю я. – Сто лет назад.
– Когда вы видели его в последний раз?
– Не помню. – Я все еще пытаюсь понять цель их визита. – Может, на выпускных школьных экзаменах.
– И с тех пор ни разу?
– Не помню, чтобы мы встречались.
– Но возможно, что и встречались?
Я пожимаю плечами:
– Может, он возвращался в родные места или еще что-нибудь такое.
– Но вы не уверены?
– Да, не уверен.
– Вас известие о его убийстве не ошеломило, – замечает Бейтс.