Насчет рогнедовского вечера в Пен-клубе: Вы мне напоминаете о моем обещании приехать, если надо. Конечно, если надо, я приеду. Но надо ли? В этом я сомневаюсь искренне, без всякого притворства. Но если надо, мне было бы крайне желательно, чтобы вечер был в пятницу или субботу (университет очень строг насчет отпусков, каковы бы ни были причины). А во-вторых, я сказал Вам, что дорога — aller retour[313] — стоит 30 фунтов. Нет, всего 16, о чем сообщаю «во избежание недоразумений». С 25 марта до 20 апреля я во всяком случае рассчитываю быть в Париже.
«Ульмской ночи» все еще нет. Кантор — человек аккуратный и мне пересылает все, да и моя консьержка тоже пересылает ему все без особой задержки. Но, конечно, могло что-нибудь произойти, и в последнем письме Кантор писал мне, что простудился: может быть, он не выходит (допускаю еще и то, что, получив книгу, он на несколько дней оставил ее у себя для прочтения, — на что есть у него от меня полное разрешение).
До свидания, дорогой Марк Александрович. Простите за чрезмерно длинное письмо. М. б., пригласить Веру Марковну на вечер 19 февраля? Не знаю только, стоит ли: м. б., вечер будет таким, что лучше его и не рекламировать! Передайте, пожалуйста, самый сердечный поклон Татьяне Марковне.
Ваш Г. Адамович
71. М.А. АЛДАНОВ — Г. В. АДАМОВИЧУ 6 февраля 1954 г. Ницца
Дорогой Георгий Викторович.
Ну что ж, надо ожидать ответа Александровой. Боюсь только, что по 20–30 страницам рукописи они договора еще не подпишут. Меня ведь удивило не то, что теперь написала Александрова, а то, что Вам год тому назад написала Терентьева: насколько мне известно, они до сих пор ни разу не подписывали договоров, не получив трети или хоть четверти рукописи. А чаще всего требовали, чтобы им прислали не меньше половины.
Я просил издательство послать Вам «Ульмскую ночь» уже давно. Давно получили ее Кускова и Маклаков. Из этого я заключаю, что либо они моего желания не исполнили, либо книга пропала. Поэтому я сегодня отправил Вам отсюда мой экземпляр (один из двух). Но прошу Вас непременно, если Вы все-таки получите экземпляр от издательства, пришлите его мне по почте. Разумеется, незачем Вам торопиться с чтением, — прочтете, если захотите и когда захотите. Но я советовал бы Вам пропустить или отложить две первые главы, они особенно скучны и отобьют у Вас охоту читать дальше, как отбили у моей сестры, у моего приятеля Лунца и, быть может, у других.
Дальше от руки (строк 5): застопорилась машинка.
72. Г.В. АДАМОВИЧ — М.А. АЛДАНОВУ. 10 февраля 1954 г. Манчестер
Manchester
10/II-1954
Дорогой Марк Александрович
Получил сегодня книгу, и очень за нее благодарю, притом не только за внимание Ваше (и надпись, меня приведшую в некоторое смущение и замешательство!), но заранее за читательское удовольствие: я только перелистал книгу, и почувствовал к ней такой «аппетит», чуть не к каждой странице, что примусь читать завтра же, и жалею, что кое-что прочел наспех, без связи с целым. Вы мне советуете не читать первых глав! Но при всей моей малограмотности в этих вопросах интерес и любопытство у меня к ним великое, — как же я это пропущу! Мимоходом видел, что Вы чуть-чуть обидели Платона, и «возмутился духом», ибо даже сквозь плохие переводы (но «Федон» переведен хорошо, кажется, Жебелевым[314], недавно) там есть какая-то такая «прозрачная и прохладная» прелесть, м. б., не столько самой мысли, сколько чего-то над ней и около нее, что не знаю, с кем и сравнить.
Похоже на лучшее, что есть у Пушкина, — будто отсутствие красок, все черное и белое, особенно в «Федоне» именно, хотя доказательства там и детские. Простите за непрошеные рассуждения.
И насчет «клякс» в «Войне и мире» — очень мне понравилось и показалось очень верно[315]. Там есть замечательная не «клякса», а пропуск в сцене туалета Наполеона, перед Бородиным[316]. Все взято у Лас-Каза[317], но пропущено то, что хорошо — чтобы вышло противно.
До свидания, дорогой Марк Александрович. Еще раз спасибо. Если получу книгу от Чех<овского> изд<ательст>ва, сейчас же ее Вам вышлю. Кланяйтесь, пожалуйста, Татьяне Марковне.
Ваш Г. Адамович
73. М.А. АЛДАНОВ — Г.В. АДАМОВИЧУ 18 февраля 1954 г. Ницца 18 февраля 1954
Дорогой Георгий Викторович.
Сердечно благодарю Вас за письмо, все в нем (даже написанное только после просмотра книги) было мне чрезвычайно приятно.
Я не «обижал» Платона, но за исключением страниц ста из его произведений они не производили на меня по-настоящему потрясающего впечатления, такого, как «Экклезиаст», начало «Иова» и многое другое в обоих Заветах или из Гомера. Не все, вероятно, и его, т. е. в самом деле им написано. Но спорить не могу: вероятно, правы Вы и столь бесчисленные его поклонники (всего).
314
Жебелёв Сергей Александрович (1867–1941) — историк, специалист в области античной истории, эпиграфики, археологии и классической филологии, академик АН СССР (1927); профессор кафедры греческой словесности Санкт-Петербургского (Ленинградского) университета (в 1904–1927), затем сотрудник Государственной академии истории материальной культуры. Адамович имеет в виду его перевод «Федона», опубликованный в издании: Полное собрание творений Платона: В 15 т. / Под ред. С.А. Жебелева, Л.П. Карсавина, Э.Л. Радлова. Пб.; Л.: Academia, 1922–1929. Т. 1: Евтифрон. Апология Сократа. Критон. Федон / Пер. С. Жебелева. Пб., 1923.
315
Имеется в виду рассуждение Алданова: «“Величайшая книга всех времен — это ‘Война и мир’ Толстого”, — недавно сказал Сомерсет Мохэм. И если в ней редко, чрезвычайно редко встречаются крошечные кляксы, то они объясняются тем, что Толстой, едва ли не в первый раз в художественном произведении, хотел подогнать жизнь под свою философию и впадал в противоречие сам с собой» (Алданов М. Ульмская ночь: Философия случая. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1953. С. 16–17).
316
Речь идет об эпизоде романа Л.Н. Толстого (Война и мир. Т. 3. Ч. 2. XXVI): «25-го августа, накануне Бородинского сражения… Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем склянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: “Allez ferme, allez toujours…”» (Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. М., 1940. Т. 11. С. 213). Сцену утреннего туалета Наполеона Л.Н. Толстой несколько раз переписывал, см. черновики к роману.
317
Лас Каз (Las Cases) Эммануэль Огюстен де, граф (1766–1842) — французский картограф, камергер Наполеона, автор книги о нем «Мемориал святой Елены» (Las Cases E. Memorial de Sainte-Helene suivi de Napoleon dans lexil par M. M. et de L’Historique. Tt. I–VIII. P., 1822–1824). Во время работы над «Войной и миром» Л.Н. Толстой пользовался двухтомным иллюстрированным изданием книги Лас Каза, вышедшим в серии «Le pantheon populaire»: Las Cases E. Memorial de Sainte-Helene suivi de Napoleon dans l’exil par M. M. et de L’Historique. P.: Gustave Barba, Libraire Editeur, [1852]. Это издание с многочисленными пометами Толстого хранится в яснополянской библиотеке. Толстой одно время даже хотел перевести на русский язык книгу Лас Каза, о чем писал П.И. Бартеневу 14 сентября 1868 г., но намерение свое не осуществил.