«Джонни, мне нужен Джонни», – решил я, набирая его номер. После заката жизнь Джонни только начиналась, и я рассчитывал на его полное внимание. Но он даже не ответил на мой звонок. Ни в первый раз, когда я стоял на сквозняке под стеклянной башней, ни во второй, когда эскалатор вынес меня из мраморного подземного перехода на кипящий жизнью бульвар, ни в третий, когда я упорно пытался дозвониться до своего лучшего друга, стоя у края моря, пахнущего канализацией, нефтью и рыбой.
Море, чёрное, как душа Ниязи, как Сайкины волосы, как моя тоска, слилось с небом, и, если расфокусировать взгляд, можно было легко представить себе, что за бордюром, огораживающим берег, нет пространства, а есть только огромное тёмное висящее полотно, а что за ним – никто не знает. И вот эти кажущиеся счастливыми влюблённые парочки не знают, что сидят на каменных ступенях перед гигантским полотном, которое отделяет их от большого и прекрасного мира, или, может быть, от измерения, полного чудовищ, уродливых, как Ниязи, вероломных, как Сайка, которые грызут полотно с той стороны, царапают его и однажды прорвутся в наш мир, и тогда вы, влюблённые парочки, вы погибнете самыми первыми.
Вернувшись домой, я обнаружил, что не только у меня был тяжёлый день. Зарифа уволилась с работы.
– Как это произошло? Ты же только вернулась из отпуска. – Случившееся казалось невероятным, потому что я не знал большего трудоголика, чем моя сестра.
– Как это произошло?! Я тебе расскажу, как это произошло! – Зарифа была такая злая, что вполне могла бы наброситься на меня за неимением другого, более заслуживающего битья объекта. – Наш мегаумный шеф привёл новую сотрудницу. Это, говорит, ваш новый директор! Говорит, будете делать всё, как она прикажет! Я думаю, ок, рожа тупая у неё, вся из себя такая гламурная ботоксная курица, такую поцелуешь – сдохнешь от ботулизма. Ну, ничего, посмотрим, может, внешность обманчива, может, соображает чего. И вот она такая подходит ко мне, каблуками цок-цок-цок, как лошадь, и выдаёт: «Эту, говорит, квартиру, мы будем делать в стиле РОККО-БАРОККО!» Рокко-барокко, ты представляешь?! Сука, рокко-барокко!!!
На этом моменте я не на шутку испугался, что с Зарифой что-нибудь приключится и нам придётся вызвать «Скорую помощь». Она, видимо, сама это почувствовала, потому что заземлилась, положив руку на голову Бахрама, и продолжила уже более сдержанно:
– Знаешь, так гадко мне стало. Я несколько лет там проработала, исправляла всю лажу, которую они делали, оставалась допоздна. Перечитала всю их библиотеку по дизайну! И тут приходит это чучело, не имеющее даже самых примитивных знаний, приходит на позицию директора, а я так и буду продолжать получать свою нищенскую зарплату, которую мне при знакомых даже озвучить стыдно?!
– Это возмутительно. Надеюсь, ты выдрала ей все волосы, а потом пошла к шефу и плюнула ему в лицо!
– Почти так я и сделала, – мрачно сказала Зарифа. – Я ей сначала говорю: «А что за рокко-барокко стиль такой?» Мало ли, может, она просто пошутила. Она на меня посмотрела таким взглядом высокомерным, как на идиотку малограмотную, и руками мне так показывает: «Беля дяааа, с завитушками такой, зярзибонский». И вот тут я взорвалась. Сказала ей: «Если бы ты вкачала себе силикон не в губы, а в мозги, ты бы, может быть, знала, что есть два разных стиля – рококо и барокко, а РоккоБарокко – это такой итальянский дизайнер одежды».
– Правильно всё сказала! – одобрила мама, которая, по всей видимости, уже успела один раз насладиться этой историей. – Вот стерва!
– А она как начала орать: «Я лучше знаю, я в Италии четыре года училась, будут мне указывать всякие». А я говорю: «Ты работать ртом в Италии училась, гламурная овца, а не дизайну, тебя обманули». Встала и пошла к шефу, она – за мной, красная вся, орёт там что-то. Ну я ему сказала всё, что думаю. А этот придурок такой: «Она в Италии училась, мне её рекомендовали как хорошего специалиста». И показал её работы. Я говорю: «Но это же говно!» И все ошибки перечислила – вот здесь не то, там неграмотное решение, тут… Прямо пособие: как делать не надо! Он вроде как растерялся и говорит: «Но она считается очень хорошим дизайнером. Она филанкясу[26] делала, другому филанкясу делала…» А я для себя уже всё решила, поэтому уже конкретно докопалась до неё и сказала: «Известно, что она филанкясу делала такими-то губами». И всё. Написала заявление об уходе. Уф. Она ещё долго там орала у него в кабинете. А я собрала вещи и ушла. Шеф меня даже не пытался остановить. И это после всего, что я для фирмы сделала.