— А где все остальное?
— Точно не знаю… — Указательный палец дрогнул. Никто из друзей не заметил, как Натан нахмурился. — Любопытно.
— Что любопытно? — спросил Джордж. На ящике места уже не осталось, потому он безуспешно пытался разглядеть созвездие, всунув голову между друзьями.
— Там, чуть ниже Ориона, — еще одна звезда. Раньше ее не было, я совершенно уверен. Я поднимался сюда только вчера вечером.
— Покажи мне, — попросила Хейзл. — Может, ты неверно запомнил? Или ее заслонило какое-нибудь облако?
Небо было ясное.
— А может, там комета! — взволнованно воскликнул Джордж.
— Если бы это была комета, о ней сообщили бы в новостях, — отозвался Натан. — К тому же она выглядит именно как звезда.
— Она не очень сверкает, — пояснила Хейзл.
Натан спустился, включил фонарик и раскрыл карту звездного неба.
— Здесь ничего нет. Не должно быть никакой звезды.
— Наверное, это НЛО! — провозгласил Джордж. — Иногда они выглядят как звезды. Дайте-ка мне посмотреть. — Остальные слезли, так что он взгромоздился на ящик. — Сейчас инопланетный корабль пронесется по небу за одну минуту и исчезнет!
Но звезда не исчезала.
— Это может быть совершенно новая звезда, — предположила Хейзл. — Я слышала, в космосе происходят сильные взрывы, и появляются новые звезды.
— Сверхновая, — со знанием дела сообщил Натан. — Если так, то о ней точно будет рассказывать Патрик Мур.[1]
Однако ни по одной программе не говорили ни о какой звезде. Следующим вечером Натан взглянул на небо — звезда исчезла. Он не обсуждал случившееся с друзьями, хотя про себя не переставал удивляться; а порой поздно ночью тайком взбирался по стремянке, чтобы взглянуть на небо — на всякий случай. И только следующей весной, когда Натан почти забыл историю со звездой, он увидел ее вновь.
В ту зиму из Лондона приехала новая пара, вызвав некоторое оживление среди наименее гламурных местных жителей. Обоим было за тридцать: он преподавал историю в университете Восточного Суссекса и писал романы для избранных — достаточно популярные, чтобы их продавали в большинстве магазинов; она была актрисой интеллектуального типа, довольно регулярно появлялась на сцене по телевидению, Его звали Майкл Аддисон, ее — Рианна (предположительно сокращенно от «Марианна») Сарду; их считали мужем и женой, хотя ее часто не бывало дома: она то выезжала на гастроли, то отправлялась на съемки очередной телевизионной мелодрамы или эпизодической роли в кинофильме. Майкл же большую часть времени проводил здесь; деревенские жители сошлись во мнении, что человек он приятный и дружелюбный, и стали звать его Майком, Случалось, он пропускал вечерком пинту пива в пабе или заходил поболтать с Лили Бэгот в гастрономии и с Анни в книжной лавке. С виду Майкл был мужчина довольно привлекательный, с небрежным видом и кривоватой улыбкой, которая могла бы быть неотразима, если бы того пожелал ее хозяин. Носил он подходящую для загородной жизни одежду: вощеные куртки, высокие сапоги, кроссовки — и очки для чтения и вождения. Его супруга, напротив, при ближайшем рассмотрении скорее разочаровывала. Помятый, неухоженный вид, что так шел Майклу, — вовсе не то, чего ждали в деревне от актрисы, в особенности с именем Рианна; кроме того, здешнее общество нашло ее надменной и неприветливой. Что до ее внешности, то правильной формы скулы казались скорее резкими, нежели красивыми; волосы, длинные и темные, обычно были зачесаны назад и собраны в тугой пучок, а свободные концы торчали во все стороны от макушки. Ходили слухи, что Рианна пренебрегала Майклом, и его появление среди местного населения неизменно вызывало некое невысказанное сочувствие.
Пара купила хмелесушильню на краю деревни: две круглые башни под остроконечными крышами-колпаками и между ними — длинное строение, обитое деревянными панелями и обставленное старомодной мебелью, задорого отремонтированное. Мимо дома, извиваясь, несла свои воды через заливные луга река Глайд; сад спускался к самому берегу, где был пристроен небольшой причал для пары лодок; хотя у четы имелась лишь маленькая моторка, да и та осталась от прежнего хозяина. До приезда Майкла и Рианны дом некоторое время стоял пустой; Натан, Джордж и Хейзл однажды позволили себе «позаимствовать» лодку и едва не пожалели о своей проделке, угодив в водоворот, с которым не смогли справиться. Пришлось направить лодку в берег, чтобы ее не утащило течением или вовсе не затопило, так как выяснилось, что обшивка отнюдь не герметична. Однажды, встретив Майкла в магазине, Натан решил, что нужно предупредить его об опасности, хотя, несомненно, мальчик предпочел бы, чтобы мать не слышала их разговора.
— Ты взял лодку без разрешения?! — Анни едва не задохнулась от гнева и тревоги.
— Мы не крали! — запротестовал Натан. — Ведь мы потом вернули ее — и к тому же тогда мы думали, что она ничья.
— На лодках опасно, — сказала Анни, оставив пока в стороне вопрос кражи. — Вы могли утонуть. И о чем только вы думали?
— Мы ведь умеем плавать. Мы бы не утонули, честное слово!
— Под водой есть водоросли, которые могли утащить вас в глубину…
— Ничего страшного, — вмешался Майкл. — Спасибо за предупреждение, Натан. Очень заботливо с твоей стороны. Вообще-то я подумывал купить другую лодку, небольшую, может, даже надувную, с мотором. Если мама не будет возражать, как-нибудь прокатимся вместе.
— Конечно, я не против, когда он под присмотром. Вы очень любезны… То есть зачем утруждать себя…
— Мне будет приятно, — заверил ее Майкл, приподнимая в улыбке один уголок рта.
— А можно мне позвать друзей? — попросил Натан.
— Натан!
— Ничего, — успокоил Анни Майкл. — Пусть берет друзей — если лодка достаточно большая, а их не слишком много.
— Только Хейзл и Джордж. А когда вы купите лодку?
— О… Полагаю, весной. Сейчас на воде слишком холодно. Не переживай, Нат: обещаю, что не забуду прокатить тебя. Я не из забывчивых.
— Да я и не переживал, — отозвался Натан. — А меня никто Натом не называет — это звучит несколько по-американски.
— И я не буду, если тебе не нравится.
Натан немного поразмыслил.
— Я не против, — наконец решил он, — но только для вас. И если мама не против.
— Твое имя, тебе и решать, — улыбнулась Анни.
На следующей неделе, в выходные, он все рассказал друзьям в Логове. Джордж обрадовался, но и порядком испугался перспективы опять отправиться в путешествие на лодке; а Хейзл задумалась.
— В чем дело? — спросил у нее Натан.
— Как ты считаешь, ему нравится твоя мама? — поинтересовалась Хейзл, пряча взгляд за занавеской волос, как будто закрываясь от ответа.
— А почему она не должна ему нравиться?
— Ты знаешь, что я имею в виду.
— Он ведь уже женат…
— Не говори глупостей. Женатым людям часто начинают нравиться другие люди; они разводятся; потом женятся на ком-нибудь другом. — Глухим голосом девочка добавила: — Иногда мне хочется, чтобы мама с папой развелись. Он не очень-то ее любит. Прабабушка Эффи говорит, что всегда был дрянь, а не человек.
Последовала неловкая пауза. Упоминание об Эффи Карлоу, прабабке Хейзл, всегда вызывало уважение: мало кому посчастливилось застать прабабушку, а с возрастом ее суждения приобрели ауру мудрости — пусть даже не вполне заслуженно. Никто не знал, сколько в точности ей лет: заколотые в пучок волосы по-прежнему оставались густыми, походка — энергичной, а лицо — хоть и морщинистым, но не потерявшим цвет. У Эффи был острый нос и еще более острый язык, а глаза из-под тяжелых век смотрели по-ястребиному зорко.
— Даже если так, — сказал Натан, — не думаю, что тебе стоит презирать отца.
— Это только между нами. — Хейзл не стала бы делиться секретами с Джорджем, но Натан ввел его в их компанию, так что она относилась к нему как к любимому домашнему животному. С Джорджем считались не больше, чем с Гувером. Может, даже меньше.
— Как бы там ни было, — вернулся к изначальному вопросу Натан, — маме… маме не нужен чужой муж.
— А вот моя мама говорит, что Майкл очень привлекательный, — сообщила Хейзл, — и Анни красивая. У нее должны быть поклонники.
1
Патрик Мур — известный английский астроном-любитель, ведущий передачи «Ночное небо» по телеканалу Би-би-си. —