Деревянко Илья
Нехорошая квартира
Пролог
В Москве, по оценкам специалистов, от 20 до 25 тысяч жителей столицы (к 1997 г. были приватизированы около половины всех московских квартир) после оформления дарственных или продажи своих квартир исчезли в неизвестном направлении или были найдены мертвыми.
Начало июня 1997 г., г. Москва
— У-у-уф! — тяжело выдохнул Алексей Юрьевич Захаров, проглотив рюмку водки. Услужливый молодой человек Боря тут же налил по новой. «Заботливый!» — умиленно подумал быстро пьянеющий Захаров. Сорокалетний Алексей Юрьевич являлся хроническим алкоголиком и «уплывал» с первых же ста грамм. Он пил беспробудно уже много лет и пропил все: деньги, работу, друзей, жену… Осталась лишь четырехкомнатная квартира покойных родителей. Судьба, смолоду баловавшая и лелеявшая Алексея Юрьевича, некогда первого ученика в классе, профессорского сына, затем студента престижного вуза, постепенно утрачивала к нему интерес и теперь окончательно повернулась спиной. Мощная поддержка и связи отца, ранее делавшие жизнь Захарова легкой, приятной и беспечной, сыграли с ним злую шутку. Он вырос слабохарактерным, инфантильным, беспомощным и после смерти родителя стремительно покатился по наклонной.
— Подпишите, пожалуйста! — Борин товарищ Витя протянул Захарову бумагу.
— А?! Что?!!
— Подпишите, иначе мы не сможем вовремя оформить нужную документацию.
Молодые люди появились в жизни Алексея Юрьевича десять дней назад и легко вошли в доверие, что было в общем-то несложно, учитывая его врожденное добродушие, а также непреодолимую тягу к бутылке. Захарову больше не приходилось собирать пустые бутылки, отираться возле магазина в слабой надежде встретить знакомого, который расщедрится на стакан (квартирную мебель и огромную библиотеку покойного профессора-отца он давно спустил за бесценок). Новые друзья приходили каждый день, приносили море водки и чуть-чуть закуски, беседовали за жизнь. Недавно один из парней (вроде бы Витя, а может, Боря) предложил продать квартиру. «Зачем она вам, Алексей Юрьевич? Куда лучше дом в деревне плюс много денег!» Захаров, сам не зная почему, заколебался, не говоря ни да ни нет. Молодые люди настаивали, впрочем, исключительно вежливо, деликатно…
— Природа там шикарная! Свежий воздух, лес, река, — вкрадчиво промурлыкал Витя. — Поверьте, мы искренне хотим помочь. Полученных же денег вам хватит на всю оставшуюся жизнь. Гарантирую!
Последние слова прозвучали несколько двусмысленно, но захмелевший Захаров ничего не заметил. «Действительно, почему бы нет, — вдруг подумал он. — На природе хорошо, и деньги… Больше не нужно будет шакалить у пивнушки. Заживу в свое удовольствие…»
— Лад-д-но, — слегка заплетающимся языком сказал он. — Я с-согласен. Г-д-де подписывать?
— Тут, внизу! — Боря ловко вложил ему в ладонь авторучку. Оба «черных риэлтора»[1] торжествующе переглянулись.
— Скоро поедем смотреть дом? — поставив подпись, икнул Захаров.
— Минуточку, — ласково улыбнулся Боря. — Сейчас узнаю!
Выйдя в соседнюю комнату, он набрал номер на сотовом телефоне.
— Слушаю, — после третьего гудка прогнусавил в трубке низкий голос.
— Дело в шляпе, Равиль Закирович, — бодро отрапортовал Боря. — «Енот» подписал генеральную доверенность. Хочет осмотреть свое новое жилье! Ха-ха! Когда вывозить?
— Чем быстрее, тем лучше, — поразмыслив секунд десять, ответил шеф. Нечего тянуть кота за хвост. Понял?!
— Да, да, конечно! — заверил его Боря. — Приступаем!
— Все в порядке, — вернувшись в комнату, сообщил он Захарову. Можно ехать. Сегодня же будете ночевать на загородной фазенде. Прошу в машину!
«Отличные ребята», — подумал разомлевший «енот», он не заметил, как Витя украдкой подсыпал в водку клофелин…
Место «черные риэлторы» облюбовали заранее. Небольшое болотце в чаще леса в шестидесяти километрах от Москвы.
— Прибыли, — сказал Витя, заглушая мотор. — Дальше не проехать. Придется идти пешком. Как наш «енот»?
— В отключке, — хмуро проговорил Боря. — Не в кайф волочить эту падаль!..
— Ничего. Любишь кататься, люби и саночки возить, — философски заметил его напарник. — К тому же тут совсем рядом. Шагов сто пятьдесят…
— Где мы? — прохрипел Захаров, медленно открывая глаза. — Башка трещит! Дайте похмелиться!
— Очнулся, родимый, — радостно воскликнул Боря. — У-ти пуси!
— Где мы-ы?! — повторил Алексей Юрьевич.
— За городом, недалеко от фазенды, — ухмыльнулся Витя. — Пошли!
— Вы-ы-ыпить!
— Обойдешься! Топай!
— Ладно, дай ему глоток, — вмешался Боря. — А то разорется.
— Хрен с тобой, лакай! — Витя сунул бутылку чуть ли не в лицо Захарову. От былой любезности «черных риэлторов» не осталось и следа. Алексей Юрьевич почуял неладное.
— Почему вы грубите, парни? — робко спросил он.
— Глохни, синюшник! — прошипел Витя. — Хлебай в темпе свое вонючее пойло да шевели копытами. У нас мало времени!
— А д-дом? Да-л-леко?!
— Нет, рядом! Пей!
Захаров отхлебнул из горлышка. Неожиданная грубость новых друзей ошарашила, и он не понимал причину столь резкой перемены в их поведении. «Ребята, наверное, устали, вот и нервничают, — пытался успокоить себя Алексей Юрьевич. — Со всеми бывает. А так они хорошие, добрые».
— Пошли, — нетерпеливо повторил Витя. Нервозность «черного риэлтора» объяснялась не усталостью, а приближающейся ломкой. Заядлому кокаинисту срочно требовался наркотик, а старший в двойке Охотников[2] Боря строго-настрого запрещал расслабляться вплоть до завершения операции.
«Сука, гондон, скотина! — мысленно выругался Витя. — Пользуется тем, что он любимчик Кильдибаева! Ну ничего, ничего! Будет и на моей улице праздник!»
Сделав еще глоток, Захаров неуверенно двинулся вперед по узкой тропинке. Вечерело. В воздухе звенели назойливые комары. Закатное солнце с трудом пробивалось сквозь пышные кроны деревьев. С каждым шагом все сильнее ощущался гнилостный запах болота. Постепенно тропинка расширилась и наконец уперлась в нечто вроде поляны, густо поросшей высокой травой.
— Стой, — скомандовал Боря.
Алексей Юрьевич испуганно озирался по сторонам.
— Но… но… как же?!! — лепетал он.
— Здесь! — злобно оскалился Витя, доставая из спортивной сумки металлическую арматуру. — Вот она, твоя фазенда!
Только теперь Захаров осознал весь ужас случившегося. Он жалобно вскрикнул, пытаясь убежать, но страшный удар в подколенный сгиб швырнул его на землю.
— Будьте вы прокляты, ублюдки, — корчась от боли, простонал бедняга.
В следующий момент арматура с размаху обрушилась на шею, слабо хрустнули позвонки, и жизнь угасла.
— «Енот» скончался от радости при виде нового жилья, — сострил Боря. — Давай, Витя, за руки, я за ноги… И… И, взяли! — Швырнув мертвое теле в трясину, «черные риэлторы» с чувством выполненного долга направились обратно к машине…
1
«Черные риэлторы» — преступники, специализирующиеся на приобретении и продаже квартир. Через наводчиков (паспортисток, служащих жилконтор или сотрудников милиции) они выявляют потенциальных клиентов, так называемых «енотов». Это одинокие алкоголики, старики или просто сильно нуждающиеся люди. Получив информацию о «енотах», «черные риэлторы» обрабатывают жертву, входят в доверие, уговаривают на оформление необходимых документов, а затем помогают «еноту» исчезнуть (часто убивают). Деятельность «черных риэлторов» не может быть успешной без надежного прикрытия в милиции. (Здесь и далее примечания автора.)
2
«Охотниками» в шайках «черных риэлтеров» называются люди, непосредственно занимающиеся обработкой и устранением «енотов».