Сейчас надо постараться расслабиться и унять головную боль. Он сидел на шинельной скатке (стесняясь своей кургузой шинели, Алеша носил ее в скатке через плечо), хотя с моря дул прохладный ветерок и в гимнастерке было довольно зябко, несмотря на то, что спину пригревало уже теплое солнышко. Вот и подошедший старик одет в черное пальто и шляпу. Бородка клинышком, на носу пенсне — вылитый доктор Чехов, ведь он же жил в Ялте! А, может, в этом параллельном мире Чехов не умер, а поправился и сейчас стоит перед Алешей, но как-то недобро-укоризненно смотрит на него, опираясь на тросточку.
— Что молодой человек, любуетесь на деяния своих рук и рук дружков? — спросил старик. Да какой он старик, ему где-то лет 50, если приглядеться, только морщины глубокие на лице и взгляд какой-то потухший, какой бывает у стариков.
— Каких рук, каких дружков? — удивился Алеша. — О чем вы?
— Да о том, что там, возле мола, на дне целый лес покойников стоит, офицеров, студентов и просто людей, которые не понравились таким как вы революционным солдатам и матросам. Связывали их, груз к ногам — и в воду[8]. И делали это "револьционеры", не читавшие ни Маркса, ни Бакунина, которые вдруг вообразили, что они могут вершить судьбы и отнимать жизнь у неповинных людей во имя какого-то светлого завтра. Что вы так на меня смотрите. Я вам правду говорю, я всегда говорю правду, и на царской каторге я еще как народоволец 15 лет провел, так что ваших я не боюсь, меня и Плеханов знал и вашего Ульянова, который теперь Ленин я "как облупленного" по швейцарской эмиграции знаю. Склочная, однако, личность, этот ваш Ильич и до добра он вас не доведет.
Нет, это не доктор Чехов, просто так было принято одеваться в середе интеллигентных людей в это время, но он говорит страшные вещи! — подумал Алеша, а вслух сказал:
— Я не знал про это. Я только сейчас приехал в Ялту и пошел посмотреть на море, я никогда моря до этого не видел…
— Лучше не думать о том, что там под этими синими волнами сейчас, и что иногда выносит на берег в шторм. После шторма я стараюсь здесь не гулять и вам не советую. А еще молодой человек, я вижу, что у вас честные глаза и вы получили образование, судя по речи, уезжайте отсюда как можно быстрее.
— Куда? Я должен явиться в Совет сегодня, у меня предписание.
— Вот увидите, через месяц от этого Совета здесь ничего не останется, а в городе будут хозяйничать германцы. Вы про переговоры с Германией знаете?
— Нет, но переговоры о мире должны быть, наверно. Ленин же провозгласил мир, и Декрет о мире есть.
— Декрет-то есть, только немцам он не указ. Они вели переговоры с Советами, но переговоры сорваны и теперь немецкие войска быстро продвигаются вперед. Сопротивление им оказывать не кому. Воинские части разбежались и оголили фронт. Немцы под Петроградом, не сегодня-завтра падет Киев и дорога на Юг открыта. Украинская республика была создана при поддержке германцев, они сателлиты Германии и пропустят немцев в Крым, да и сами поживиться были бы не прочь, да разве германец даст им такой лакомый кусочек. Так что, как ни прикинь, Советам здесь не продержаться. Комиссары сейчас проводят мобилизацию, но воевать они не умеют, в отличие от германцев.
— А флот? У нас же мощный Черноморский флот, линкоры всякие, крейсера…
— Севастопольская матросня развалила эскадру, корабли стоят у стенки и никуда не выходят. Да и кто поведет их в бой — офицеров они еще при Керенском топить в море начали, из-за этого адмирал Колчак покинул флот, при этом сломал и бросил в море наградной кортик. А перед Новым годом Севастопольский совет просто кровавую вакханалию в городе устроил[9]. Началось все с вокзала, где матросские патрули стали проводить облавы якобы на офицеров, которые пробираются на Дон. Под этим предлогом они арестовывали и расстреливали не только всех кто в какой-то форме, хоть и без погон, но и просто штатских мужчин от 20 до 50 лет, которые им показались переодетыми офицерами. А потом все перекинулось в город, трупы лежали просто на улицах, иногда матросы убивали просто для того, чтобы присвоить себе вещи их жертв. И чем больше крови, тем больше они зверели. Мой сын, горный инженер, имел несчастье оказаться в это время в городе, приехав к другу на Рождество. Я с трудом потом смог найти и опознать его тело, чтобы достойно похоронить. Многим и это не удалось…
8
Это правда. При немецкой оккупации, начиная с мая 1918 г., немцы попытались вытащить полуразложившиеся трупы, но водолазы сначала отказывались работать в таких условиях, потом, правда, всех, кого еще не унесло в море достали и похоронили в братской могиле (более полутора сотен человек). У Набокова есть страшное стихотворение "Ялтинский мол", имя этого мола стало нарицательным в белоэмигрантской среде, вот только в СССР стихотворение это в собрание сочинений Набокова не вошло и никто про мол особенно ничего не знал.
9
Это в вопросу о "хороших" и "плохих" Советах. Довольно часто в литературе встречается утверждение, что чудесное спасение Романовых в Дюльбере связано с деятельностью "доброго" Севастопольского совета. Я не хочу. чтобы у читателя возникли иллюзии относительно этого Совета, противостоявшего "плохому" Ялтинскому. Они все были одинаковыми. Просто севастопольцам нужен был формальный приказ о расстреле Романовых, а этого приказа так и не поступило