<Челябинск.> 4 февраля 1916 г.
[608]
Здравствуй, как поживаешь? Вот я начинаю понемногу возвращаться домой. Писем от Тебя получаю совсем мало, вернее, почти ни одного. — Вчера было очень хорошо. Еще днем был у меня редактор местной газеты «Голос Приуралья» А. Туркин, автор книги «Степное», изданной Аверьяновым [609]. Говорил, что большой интерес к лекции. Билеты покупали даже крестьяне; из крестьян здесь есть такие, которые читали «Мелкий бес» и мои стихи. Лекция была в женской гимназии; было тесно и людно, зал довольно большой, но акустика хорошая, было слышно [610]. Остались очень довольны. Один молодой человек даже говорил восторженно, что, прослушав лекцию, он словно искупался в купели, очистился душою. Сбор был 408 р., расходы 150 р., мне осталось 258 р. — Сегодня были у меня трое реалистов, занятные мальчики, и, как водится, один из них еврей. Начинают издавать свой школьный журнал «Первые шаги», показали мне первый лист, — журнал печатается типографским способом, 600 экз. — Народ здесь грубоватый, — это уж за Уралом, Азия, — но добродушный. Зовут еще прочитать у них лекцию. Ждут Бальмонта, — он здесь еще не был. — Ночью сегодня сяду в вагон и поеду в Нижний-Новгород [611]; там буду вечером 7-го февраля; лекция 9-го, из Нижнего уеду утром 10-го в Москву, а если не устроится дело с билетом, то, м<ожет> б<ыть>, прямо из Нижнего через Ярославль и Вологду в Петербург; вообще там видно будет. Хотя следовало бы заехать в Москву, чтобы сговориться с г-жою Тиман о том кинематографическом деле, о котором я Тебе писал вчера [612]. Во всяком случае, через неделю все мои дела с поездкою окончу и буду пробираться домой. — В газетах, которые не все и неисправно до меня доходят, читал объявление о вечере 30 января, и больше ничего не знаю, что и как было [613]. — Есть ли у Тебя деньги? Если мало, телеграфируй в Нижний (Задара, Большая Покровская, 19, Нижний-Новгород), пришлю. Крепко целую.
7 февраля <1916 г.>, утро, вагон.
[614]
[614]
Здравствуй, как поживаешь? Я еду, сегодня вечером буду в Нижнем. По дороге хорошо иногда то, что от природы, а люди, как только накопятся, становится тесно, шумно и бестолково. От Челябинска до Уфы очень живописны предгорья Урала, горы, довольно высокие, покрытые лесом. И дальше попадаются живописные места. В Самаре пришлось пересаживаться в другой вагон, и уж тут было тесно и неприятно. Какая-то пассажирка, едущая из Благовещенска на восточном краю Сибири, с тремя детьми, в Полтаву, из своего 2<-го> класса, где не нашла места, водворилась в 1<-й> класс и создала достаточную тесноту. Как ни гнали ее кондуктора во 2<-й> класс, она упиралась, и наконец отослала туда спать двух детей. Но по дороге понемножку кое-как утискались, и в нашем купе, 4-местном, остались эта офицерша с младшим сыном, какой-то вяземский помещик, едущий из Читы, рыбник Баранов, едущий из Владивостока в Пензу, и я. В 10 часов приехали в Пензу, здесь еще одна пересадка, и даже пришлось сесть на извозчика и ехать через весь город на другой вокзал. В час ночи поезд отошел. Здесь я пока еду один в двухместном купе, удобно. Остановки бывали в Самаре, Уфе, Сызрани довольно большие, так что можно было успеть пообедать. — Нижний-Новгород — последняя лекция [615], потом домой. Попытаюсь проехать через Москву, если получу от Татьяны Николаевны приятный ответ; но можно ехать и из Нижнего, хотя на этом пути будет несколько пересадок; но со мною нет ничего лишнего, только, кроме чемодана, купил еще в Ростове ручной чемодан. — Как только получишь это письмо, телеграфируй так: Задара, Сологубу, Большая Покровская, 19, Нижний-Новгород. В телеграмме сообщи, не надо ли Тебе прислать денег, тогда я переведу Тебе деньги почтою или телеграфом. Деньги я вносил в банк в Самаре 600 и в Челябинске 500; не много для такой длинной поездки, но если бы не отпали Таганрог и Казань, эти города дали бы не менее 500 чистых лишних денег. В Нижнем, если успею, внесу еще рублей 400. — От Тебя совсем не получаю писем, только телеграммы; должно быть, если Ты и пишешь письма, то адресуешь их на те города, куда уже поздно. — Крепко целую.
<Полтава. 24 февраля 1916 г.>
[616]
Миленькая Малим, вот она какая Полтава! На карточке хороша, и летом в натуре тоже, должно быть, хороша. А теперь плоховата, сыровата, серовата, грязновата. Приехал утром рано; гостиница Европейская, хорошая. Целую крепко.
<25 февраля 1916 г.>
Миленькая Малимочка, здравствуй! В Полтаве было очень хорошо. 406 человек, полный зал; чистых 205 р. Слушали великолепно [617]. И вообще во всех отношениях гораздо лучше, чем первое мое чтение в Полтаве [618]. — Будут еще в Полт<аве> Бальм<онт>, Северянин, Коган, Мар<ия> Моравская [619]. — Рано утром, в 6 ч., выехал в Крем<енчуг>. Пишу в вагоне. Целую крепко.
<Кременчуг.> 26 февр<аля 1916 г.>
Здравствуй! Читал вчера в театре «Колизей». Народу много, все сошло превосходно [620]. Результат денежный ровно такой же, как в Полтаве. Сейчас выезжаю в Одессу [621]. Крепко целую.
<Саратов. 16 марта 1916 г.>
[622]
Здравствуй, как поживаешь? Был вчера здесь диспут, возражатели были очень плохи, так что двоих из них пришлось уличать во вранье [623]. Еду в Царицын, в Пензе не устроилось. В Царицыне — 19-го марта. Целую.
<Царицын. 19 марта 1916 г.>
[624]
Миленькая Малимочка, здравствуй, как поживаешь? Приехал в Царицын, вчера был в редакции «Волго-Донского Края». Город меркантильный до крайности [625]. Сегодня читаю [626]. Целую.
<Екатеринбург.> 4 окт<ября 1916 г.>
Миленькая Малим, здравствуй! Пишу, едва только после долгого (21 час) ожидания опоздавшего в Екатеринбург поезда влезши в вагон. До Екатеринбурга доехал очень хорошо, без опозданий, часа в 3 дня, по местному времени, которое 2 ч<аса> впереди петроградского. Чтение прошло хорошо. Зал училища Музыкального Общества, хорошая акустика [627]. Учащимся запрещено, и были только очень немногие смельчаки, человек 30. Всего же было 252 человека. Сбор 310 р. Расходы большие — 168 р., так что очистилось 142 р., да возврат задатка 50 р., всего 192 р. Публика очень внимательная и почтительная, но, как всегда без молодежи, без особенных восторгов. В антракте пришли два журналиста местных газет, один из них передал две свои прежние статьи обо мне, — оказалось, что это тот Виноградов, статьи которого в вырезках доходили к нам и произвели приятное впечатление [628]. Затем пришла со своим мужем та самая Дора, которая играла у нас в «Земной Красе» [629]. Она — здешняя, ее муж здесь отбывает воинскую повинность; просила передать Тебе привет. Потом приходила еще какая-то Александра Павлова, которая в Москве познакомилась с одною из Чеботаревских, имени ее не знает. — Устроительница Иванова, жена хозяина музык<ального> магазина. Люди интеллигентные оба, он — сын инженера, занимавшего видный пост на Урале; был в университете, был выслан и т. д. — На другой день рассчитывал выехать в 4 ч. дня, и утром 4-го был бы в Тюмени, — переезд 12 час<ов>. Но из-за двух крушений товарных поездов около Перми поезд запоздал на 21 час; скорый проходит здесь только по четвергам; таким образом пришлось переночевать в городе; в Тюмень не заеду, поеду прямо в Омск [630], а в Тюмень — на обратном пути, если устроится. — Телеграфируй, получила ли деньги из Москвы.
608
3 февраля 1916 г. Сологуб сообщал жене: «Сейчас только приехал из Уфы в Челябинск. Гостиница уютная, чистая». В открытке, посланной ей же на следующий день, он писал: «В этом городе по улицам ходят коровы, козы. Зато много света и воздуха».
609
Александр Гаврилович Туркин (1870–1919) — прозаик, журналист. Упоминается его книга «Степное. Очерки и рассказы» (СПб., 1914). Михаил Васильевич Аверьянов — один из организаторов Издательского товарищества писателей в Петербурге (1911–1914), выпустившего в свет эту книгу.
610
С лекцией «Россия в мечтах и ожиданиях» Сологуб выступил в Челябинске 3 февраля в зале женской гимназии. Челябинская газета «Голос Приуралья» (1916. № 29. 7 февраля) поместила противоположные отклики: в одном из них (за подписью: А. А.) указывалось на «несвоевременность» мистических ожиданий Сологуба, на их «расплывчатость» и «туманность», в другом (за подписью: Эн. Е.) лекция воспринималась как «живое слово»: «Все мысли являются повторением, но повторением ценным, вовремя сказанным».
611
Утром 5 февраля Сологуб писал жене: «…еду из Челябинска. Дорога от Челябинска до Уфы очень живописная, горная местность, летом, должно быть, здесь очень хорошо».
612
9 февраля Сологуб писал жене в той же связи из Нижнего Новгорода: «Из Москвы выехать думаю 11-го вечером; днем поговорю с г-жой Тиман: ее муж предлагал мне в Уфе 1500 р. за сценарий „Творимой легенды“».
613
Имеется в виду вечер памяти О. Уайльда (см. п. 56, коммент. 2 [в файле — комментарий № 593 —
614
Отправлено из Казани в тот же день. 7 февраля датирована также открытка Сологуба к жене с видом Арзамаса: «Сейчас проехал мимо этого города; очень живописный».
615
С лекцией «Россия в мечтах и ожиданиях» Сологуб выступил в Нижнем Новгороде в зале Дворянского собрания 9 февраля 1916 г. (программа лекции была предварительно опубликована, см.: Нижегородский листок. 1916. № 39. 9 февраля). На следующий день он писал жене: «Читал я вчера здесь в зале Дворянского собрания. Зал очень хороший, красивый, читать не трудно, публика собралась очень симпатичная, но, к сожалению, было ее очень мало, всего на 120 р. <…> Успех же был великолепный, после окончания рукоплескания и крики без конца, пока не стали тушить огни: электричество здесь скупо, и с 11 часов уже начинает гореть слабее».
616
Датируется по почтовому штемпелю. Написано на открытке с общим видом Полтавы. Ср. сообщение на открытке, отправленной Сологубом из Харькова в тот же день: «Вот я доехал до Харькова, где пересадка. Мой поезд на Полтаву подадут через полчаса».
617
С лекцией «Россия в мечтах и ожиданиях» Сологуб выступил в Полтаве в театре «Рекорд» 24 февраля «при большом стечении публики». В сочувственном отзыве о лекции были отмечены, однако, внешние недостатки: «Отрывистое, по одному слову, произношение делает речь похожей на речь иностранца и действует расхолаживающе на слушателей» (Лекция Федора Сологуба // Полтавский вестник. 1916. № 4023. 27 февраля). Другой репортаж о лекции включал публикацию стихотворения Сологуба «В этот час, когда грохочет в темном небе грозный гром…», которым поэт завершил свое выступление (
618
Впервые Сологуб выступал в Полтаве с лекцией «Искусство наших дней» 22 марта 1913 г. (см.: Полтавский вестник. 1913. № 3088. 24 марта).
619
К. Д. Бальмонт в полтавском театре «Рекорд» 27 февраля 1916 г. выступил с лекцией «Любовь и смерть в мировой поэзии», 28 февраля там же состоялся вечер поэзии Бальмонта. Поэзо-вечер Игоря Северянина состоялся в Полтаве в Клубе трудящихся 19 марта 1916 г., там же 20 и 21 марта — лекции критика и литературоведа Петра Семеновича Когана (1872–1932) «В чем обаяние английской литературы» и «Одичание и возрождение в литературе и жизни». Выступление поэтессы Марии Людвиговны Моравской (1889–1947) в Полтаве в ближайшие недели после пребывания там Сологуба не состоялось.
620
Лекцию «Россия в мечтах и ожиданиях» Сологуб прочел в Кременчуге 25 февраля в зале «Колизей». См.:
623
15 марта лекция Сологуба о современном театре в Саратове (в помещении консерватории) сопровождалась прениями (выступили: В. Н. Поляк, А. Ф. Бровцын, И. Ю. Борисов-Извековский, И. В. Липаев), в заключительном слове Сологуб сказал: «Нас, символистов, сокрушают сейчас именами Островского и Гоголя. Будет время — когда мы умрем, — и нашими именами критики будущего, в свою очередь, будут сокрушать живую литературу своего времени» (
625
Следствием визита Сологуба в редакцию газеты явилась заметка «Ф. К. Сологуб в Царицыне» (подписанная криптонимом: Д. В.), в которой, в частности, сообщалось:
«Вчера Ф. К. Сологуб посетил редакцию нашей газеты. Перед этим Ф. К. осматривал город, и он произвел на него довольно неважное впечатление.
— Всем у вас тут торгуют, — сказал Ф. К., — красками, железом, деревом, а вот книгами нет. Зашел в книжный магазин, хотел купить книжек, а их не оказалось.
— И люди у вас какие-то хмурые, молчаливые».
Та же газета напомнила читателям о впечатлениях Сологуба от Царицына несколько месяцев спустя: «Ф. Сологуб, при посещении своем Царицына, между прочим, высказал о Царицыне весьма нелестную для него, но верную мысль. Он сказал: <…> Царицын переполнен банками, торговыми конторами, — но нет в нем порядочного книжного магазина, где бы можно было купить нужную вам книгу» (
626
Лекция Сологуба «Россия в мечтах и ожиданиях» состоялась в Царицыне 19 марта в зале Общественного собрания. Царицынский обозреватель отозвался о выступлении Сологуба весьма критически, порицая лекцию за сумбурность и хаотичность: «Многие упрекали г. Сологуба из-за его лекции в реакционности. Я этого не нахожу; в ней просто нет руководящей, стойко проведенной идеи. И какова Россия в мечтах и ожиданиях, мы так и не узнали» (
627
Лекцию «Россия в мечтах и ожиданиях» Сологуб прочел в Екатеринбурге 2 октября в зале Имп. Русского Музыкального общества.
628
Сергей Васильевич Виноградов (1878-?) — журналист, сотрудник уральских изданий. В своем газетном отчете о лекции Сологуба он писал: «Глубоко современная, остро волнующая тема о том, какой будет наша родина после войны, о „России в мечтах и ожиданиях“, о России не данной, существующей, но сладостно творимой. В своей интересной лекции автор „Творимой легенды“ и коснулся этой будущей России, набросал на полотно старых понятий нежную акварель новых чувств и надежд». Изложив вкратце содержание лекции, автор репортажа добавил: «… спросим только, прав ли писатель, считая, что война и есть тот очистительный огонь, та последняя жертва, которая предвещана произведениями наших символистов и декадентов, и наступит ли после принесения ее царство радостной, свободной земли?» (
630
5 октября Сологуб писал жене: «Я подъезжаю к Омску. Кругом степь, рыжая коротенькая трава, иногда молодые березовые рощицы. Изредка видна распаханная земля небольшими клочками, кое-где стога сена. Поселений почти не видно, людей мало. Но вдоль полотна все же тянется какой-то проселок».