Роберт Эдвин Пири родился 6 мая 1856 года в Крессоне, штат Пенсильвания. Его отец, Чарльз Пири, занимался торговлей бочарными досками. Мальчику не исполнилось и 3 лет, когда отец умер от пневмонии, и мать, Мэри Пири, в девичестве Мэри Вайли, вернулась в штат Мэн, где она и Чарльз Пири жили до женитьбы. Мэри Вайли Пири поселилась в Южном Портленде, похоронив супруга на местном кладбище. Имея неплохой доход, она не помышляла о повторном браке, не меняла фамилию Пири и, когда братья ее покойного мужа стали произносить свою фамилию по-новому – Пери (P-e-r-r-y), воспротивилась этому и сохранила первоначальное произношение, созвучное слову cheery[1].
Мэри называла сына Берти, что ему определенно не нравилось. Она воспитывала его как девочку, обучала рукоделию, заставляла надевать чепчик, чтобы его каштановые волосы не выгорали. Он выглядел маменькиным сынком, однако с обидчиками смело дрался.
Уимс пишет: «Мэри не могла понять, почему Берти был таким вредным, даже когда его никто не трогал. Он разбивал камнями окна, чтобы услышать звук разбившегося стекла, он ставил подножки своему немощному дедушке Вайли и смотрел, как тот падает, он пугал маленьких девочек разными подлыми уловками, произносил ругательства, которые не мог услышать дома, и иногда даже повторял их в присутствии священника».
Роберту Пири 4 года
Несмотря на протесты по поводу излишней опеки, Берти был очень привязан к матери. Уже будучи взрослым, он постоянно посылал ей письма, в которых откровенно разговаривал с ней, будто с самим собой. Уимс приводит дневниковые записи Берта той поры, когда он учился в средней школе Портленда:
Около 9 часов, когда мама собралась ложиться спать, она неожиданно почувствовала сильную слабость и онемение с левой стороны, так что не могла двигаться. Меня это сильно напугало, но мама легла на мою кровать, и я растирал ей руки и ноги до тех пор, пока она не почувствовала себя лучше…
Я так разволновался в тот вечер, что не мог заснуть почти до полуночи и проснулся вскоре после 4 часов утра. Весь дрожа, я пошел в комнату матери и с облегчением увидел, что ей стало лучше. Затем я оделся и сел у камина, где дремал до 6 часов, когда снова развел огонь и занялся работой по дому.
Хорошо успевая в школе, мальчик находил себе множество других интересных дел. Он набивал чучела птиц и знал о пернатых так много, что даже читал лекции в городском Музее естественной истории. Его увлекала походная жизнь, и в лесах штата Мэн он знал места, где не ступала нога человека. Страдая небольшой шепелявостью, он охотно декламировал; сам сочинял стихи и прозу. В школьном эссе 16-летний Берт написал:
Исследование природы – это неизменный источник счастья для самого убежденного искателя мудрости. Того, кто учится, природа не отталкивает своей монотонностью, а, наоборот, каждый раз, когда к ней обращаются, показывает новые стороны своего характера. У природы находятся утешение и развлечение для человека, пребывающего в любом настроении, в любом состоянии души. Чем больше мы изучаем природу, тем больше она манит нас проблесками своих скрытых сокровищ и заставляет идти все дальше в исследованиях.
Тут уместна фраза «одни наблюдательны, а другие нет», потому что тот, чьи глаза и уши открыты, увидит и услышит то, о чем другой даже и не подумает. Например, предположим, что однажды прекрасным утром вы прогуливаетесь по полю со своим другом. Вы видите, как жаворонки и рисоеды деловито строят свои гнезда, перед вашими глазами предстают многочисленные семейства насекомых, погруженных в труды и заботы своей короткой жизни. Кругом богатство кипучей восторженной жизни. Ваш друг, который идет рядом, ничего этого не видит и удивляется – чем же вы восхищаетесь. Мне жаль таких людей, поскольку они упускают много жизненных радостей».
Очевидно, что юноша, сочинивший эти строки, умен и любознателен, чувствуется, что он доволен собой. Уимс приводит и более «взрослые» размышления Берта, написанные в том же возрасте:
Без веры в собственные силы никто не может надеяться на большой успех в любом предприятии, потому что, если человек сам в себя не верит, то скоро окружающие его люди тоже перестанут в него верить, хотя он может быть компетентным во всех отношениях.