Поэтому задача заключается в том, чтобы видя фантастику "в общем потоке", выделить ее особенность. Современная фантастическая литература осуществляет как бы принцип дополнительности в гносеологиической системе реализма. В силу быстротечности процессов, совершающихся в научно-технической сфере, фантастика чаще имеет дело с намечающимися тенденциями, чем с устоявшимися закономерностями, - именно отсюда в ней преобладание рационалистической поэтики предвидений, способных охватывать текущие перемены, над условно-поэтической образностью.
Вокруг проблем метода современной фантастики шли и продолжают идти острые споры. Даже сегодня еще не так-то просто понять, что в заповедную область искусства ныне закономерно вторгаются не одни только внешние атрибуты науки, но сам принцип научного мышления. Тем удивительней прозорливое предсказание неизбежности этого процесса, оставленное нам братьями Гонкур.
Ревностные адепты человековедения, они не побоялись противопоставить человеку "вещь", этот плод промышленной цивилизации, как законный предмет художественного исследования. А ведь и сегодня, спустя сто двадцать лет, сама подобная постановка вопроса шокирует даже иных сторонников фантастики, о противниках и говорить нечего. "Меня удивляет, - написал один из участников дискуссии в "Литературной газете", - когда в споре о фантастике противопоставляются люди и техника. Ведь фантастическая литература - это не техническая литература! Это прежде всего литература о человеке, о долге, чести, страхе, любви и т.д., о человеческих чувствах, а не о реакторах и звездолетах..."[339] Стало быть, о человеческом творческом разуме, о его плодах - во вторую очередь; стало быть художественная литература вообще ограничена одним только миром человеческих чувств? Случайна ли эта обмолвка? Откроем статью тонкого и чуткого критика-фантастоведа В.Ревича и проследим, сколь изящно он отвечает на вопрос М.Лазарева: "Хотелось бы услышать ясный ответ: на какой основе возможна нынче фантастика, кроме научной?"[340] "Фантастика, - говорит В.Ревич, - возможна на одной основе: на художественной. Произведениям же "чисто" научной фантастики я, признавая существование (!), отказывают в праве называться художественной литературой. Или техницизм, или человековедение. Приходится выбирать".[341] А так как не известно, каким конкретным произведениям "отказывает" критик (может быть, "Борьбе миров" Г.Уэллса, "Двадцать тысяч лье под водой" Ж.Верна, "Человеку-амфибии" А.Беляева, "Возвращению со звезд" С.Лема, "Возвращению" или "Далекой радуге" А. и Б.Стругацких?), то жупел "техницизма" обращается против самого принципа научности.
341
В.Ревич - Реализм фантастики: Полемические заметки. / Сб.: Фантастика-68. // М.: Мол. гвардия, 1969. с.279.