Но и роман-предостережение методологически достаточно односторонен, что дает основание ставить иные произведения этого рода в ряд антиутопий. Они, по словам И.Ефремова, были бы даже необходимы, если бы наряду с картинами бедствий показывали, как их избежать. Другим полюсом антиутопий, по его мнению, можно считать немалое число научно-фантастических произведений, где счастливое будущее достигнуто как бы само собой и люди - это неуравновешенные, невежливые, болтливые и плоско-ироничные герои будущего - больше похожи на недоучившихся и скверно воспитанных бездельников современности. Оба полюса ошибочных представлений о грядущем смыкаются, подчеркивает Ефремов, в единство игнорирования диалектического рассмотрения исторических процессов и неверия в человека.
Двойственный характер современного научно-технического прогресса и сложность путей, по которым идет ныне социально-освободительное движение, требуют особо четкой оценки того, что называют желательными и нежелательными тенденциями, а это вряд ли достижимо при имманентном прогнозировании и, стало быть, жанровом обобщении тех и других. Сегодня научная фантастика - и технологическая, и особенно социальная - как никогда нуждается в целостном анализе столкновения тенденций, в целостном изображении борьбы идеала с антиидеалом, а стало быть, и в определенном жанровом синтезе. Это понял еще Уэллс. Его попытки осуществить в некоторых своих романах (в "Освобожденном мире", например) подобный синтез означали прогресс критического реализма в научной фантастике, приближая ее к полноте охвата действительности в обычном социальном романе. Для дальнейшего развития литературы опыт Уэллса имел принципиальное значение. Ефремов в своем творчестве сознательно ставил цель совместить роман-предостережение с конструктивным изображением будущего.
Очевидно, прогностическая функция по своей универсальности - важнейшая для научной фантастики, - от ее языка и стиля, психологизма и типологии жанров, до тематики и художественного объекта. Но наиболее существенное ее значение как "принципа дополнительности" в общей методологической системе реализма. В докладе на 1 Съезде советских писателей М.Горький подчеркивал прогностическое начало искусства как дополнительное условие истинности и активной действенности реализма. "Вымыслить, - говорил он, - значит, извлечь из суммы реально данного основной его смысл и воплотить в образ - так мы получили реаизм. Но если к смыслу извлечений из реально данного добавить - домыслить, по логике гипотезы - желаемое, возможное и этим еще дополнить образ, - получим тот романтизм, который... способствует возбуждению революционного отношения к действительности, отношения, практически изменяющего мир"[554].
Уже наивно-поэтическое стремление мифа и волшебной сказки приподнять завесу над грядущим сообщало им особую, отличную от всех других жанров привлекательность. Ведь до последнего времени, когда возникла конкретная научная прогностика, ни один тип научного или художественного творчества не ставил предвидение своей специальной задачей. Если прогнозирующий подход к действительности, по мысли М.Горького, должен быть учитываем всеми жанрами, то научно-фантастические жанры выступают как прогностические по преимуществу. Гипотетическое начало художественного мышления обособляется в них не только тематически и поэтически, но - и это главное - методологически.
Большинство читателей, по данным социологического исследования, ценит научную фантастику "прежде всего как "литературу о будущем"[555]. Это не исключает направленности ее прогнозов и в настоящее, и в прошлое (когда уже известные обстоятельства либо свершившиеся исторические события "переизрываются" на основе вводимых писателем-фантастом не известных в то время условий). В этой связи заслуживает внимания определение, которое дает в своей диссертации "Пути развития научно-фантастического жанра в советской литературе" (1968) индийский аспирант Ленинградского университета К.Дхингра: "Научная фантастика - это литература образного выражения [естественно] научных и социальных гипотез о будущем, настоящем и прошлом (по вопросам, разносторонне касающимся Человека), логически проецированных из явлений современности и, поэтому, вероятных"[556].
554
Первый Всесоюзный съезд советских писателей, 1934: Стенографический отчет. // М.: 1934. с. 10. (Курсив мой,
556
К.Дхингра - Пути развития НФ жанра в советской литературе: Автореф. кандид. диссер. // Л.: 1968. с.6.