И поверх всего этого вздора голос, в котором различается авторская интонация: "Бросьте, товарищи. Тут, в самом деле, историческое событие, а вы бог знает, что несёте..." (с.40).
Сочные бытовые зарисовки - живая оправа фантастического сюжета. Но и сам по себе этот будничный быт по-своему фантастичен. "Не во сне ли всё это" привиделось корреспонденту американских газет Арчибальду Скайльсу? "Мальчик, ворона, пустые дома, пустые улицы, странные взгляды прохожих" и в этой полуреальной обыденности - "приколоченное гвоздиками" невероятное объявление на серой бумаге тех скудных времён: "Инженер М.С.Лось" приглашал "желающих" лететь не куда-нибудь, а "на планету Марс"! По обыкновенному адресу: "Ждановская набережная, дом 11, во дворе" (с.6).
Во дворе этого дома с невыдуманным номером (в тех местах довелось квартировать Алексею Толстому) ещё и в наши дни можно увидеть едва ли не тот самый сарай, из которого Лось с Гусевым "18 августа 192... года" стартовали в мировое пространство. И, видимо, не зря объявление приколочено было на проспекте Красных Зорь, до революции Каменноостровском: здесь тоже довелось проживать писателю. Может быть, в той самой квартире, где безуспешно устраивал своё семейное счастье Иван Телегин в романе "Восемнадцатый год". Тоже инженер, как и Мстислав Сергеевич Лось. Инженером намеревался стать и сам Алексей Николаевич Толстой. Интимные, глубинные мотивы затаены в петроградских реалиях "Аэлиты"...
Может быть, самая значительная реалистическая деталь этой фантастической книги - искра неевропейской решимости в "странных взглядах прохожих", "непонятное (американскому журналисту Скальсу) выражение превосходства" в нездешних глазах встречных петроградцев. Этими глазами новой России писатель заглядывал в будущее гораздо дальше иных своих современников. Корнею Чуковскому, хотя он и высоко ценил образ Гусева, всё остальное в "Аэлите" показалось напрасным: "Куда нам, писателям технически отсталого народа, сочинять романы о машинах и полётах на другие планеты!"[230]. Всего через двенадцать лет после самой страшной на памяти человечества войны Советский Союз поразит весь мир первым в истории искусственным спутником Земли.
Сегодня не только космические корабли, не только предсказанное Алексеем Толстым в "Гиперболоиде" лучевое оружие свидетельствуют о пророческом даре писателя. Научно-техническое и социальное предвидение вдохновлялось той новой перспективой мира, которую Алексей Толстой сумел почувствовать в состоянии души граждан разорённой и всё-таки исполненной буйных творческих сил страны.
Дело, стало быть, не только в том, что "Аэлита" перенимала фанатическую атмосферу революционной эпохи. Подобных примеров немало в литературе, искусстве тех лет. Принципиально важно другое, - что научная фантастика этой книги - и социальная в не меньшей мере, чем техническая, - отвечала опережающему реализму революционного сознания. Творческий метод автора "Аэлиты" потому и прокладывал пути нашей научной фантастике, что отвечал принципу изображения жизни в революционном развитии. В оригинальном жанрово-стилевом синтезе этого романа отлилось не только личное художественное виденье писателя.
Мир "Аэлиты", огрублённой порой до брутальности и поэтически утончённый и нежный, жестокий, холодный и страстный мир, опрокинутый в баснословные времена и мечтательно развёрнутый в грядущее, какой-то отстранённый, чужой в своём марсианском космизме и осязаемо тёплый, земной, совсем домашний, овеянный пламенной героикой и затаивший чуть уловимую иронию, - весь этот необыкновенно разный и сложный художественный мир словно бы запечатлел взвихренную эпоху, где всё переворотилось, перемешалось и всё-таки в первозданном своём хаосе укладывалось новым миропорядком творения.
В "Аэлите" просвечивает и литературный мир современности, проступают какие-то мотивы, образы, ситуации "бытовых" произведений первых советских лет, "марсианских" романов А.Богданова, Э.Берроуза, "атлантических" одиссей П.Бенуа, Р.Штайнера. Но вместе с тем, в романе Алексея Толстого невозможно обнаружить ничего, взятого из чужого опыта в готовом виде. "Замаскированная" под экзотические приключения, социальная, философская, научно-фантастическая мысль писателя вложена в заново найденную - в решающий час выбора - оригинальную форму романа нового типа.
230
К.Чуковский - Портреты современных писателей. Алексей Толстой. // Русский современник, 1924, №1. с.296.