— Нет! Она находится под контролем ФБР. Дело в том, что некоторые ее сотрудники подозреваются в разработке и выпуске запрещенных химических препаратов, — слукавил Яцков, намекая ему самому сделать соответствующие выводы. — Если же останешься там, то, исходя из моей информации, ты должен быть, как никогда ранее, предельно осторожным. Ну а если Чарльз или Калибр дадут как-то знать о себе или где-то случайно встретятся с тобой — все ведь может быть, — то ты должен всеми способами уклоняться от контакта с ними, сделать вид, что не знаешь или, скажем, не заметил их. То есть надо дать им понять, что встреча с тобой нежелательна. Это, пойми меня правильно, в интересах безопасности каждого из вас троих…
— А чем вызваны такие предосторожности? Уж не газетной ли шумихой, поднятой сначала в Канаде, а теперь вот и у нас, в Америке? Я имею в виду — вокруг так называемых «атомных шпионов».
— Да, и ею тоже. Гувер недавно дал указание своим ребятам разъехаться по всем объектам «Манхэттенского проекта» и перешерстить личные дела всех ученых и специалистов. Если будут основания за кого-то зацепиться, то и допросить их. А о Лос-Аламосской лаборатории он прямо заявил: на суперсекретном объекте есть русский шпион. Переверните, говорит, все вверх дном, но найдите его.
— Вы думаете, найдут? — перебил Яцкова Раймонд.
— Не найдут, так сделают кого-нибудь козлом отпущения. Если даже этот кто-то и не потянет на атомный шпионаж, все равно зацепятся и назовут его потенциальным врагом Америки.
— На мой вопрос, чем вызваны ваши опасения, вы дали понять, что не одной газетной шумихой об «атомных шпионах», а и еще чем-то. Что вы имели в виду? — полюбопытствовал Раймонд.
Яцков задумался.
— A-а, это я имел в виду выступление Черчилля в Фултоне! — вспомнил он после небольшой паузы. — Должен сказать, что его идеологическая речь воспринята в Москве как политический вызов Советскому Союзу. А коли так, то вполне естественно, будет теперь возрастать и роль разведок. Соответственно начнет усиливаться и противодействие контрразведок. Между прочим, я ощущаю это уже на себе. Слежка ведется по шесть-семь дней подряд. Поэтому я хотел бы предупредить тебя, Гарри, о необходимости временного прекращения связи со всеми помощниками, которые входят в твою группу. Это указание Москвы, и мы обязаны его выполнять…
После встречи с Раймондом через два дня на связь с Яцковым вышла Лесли и сообщила о том, что из Лос-Аламоса приехал в Нью-Йорк Персей и просит срочной связи с представителем советской разведки. Времени на согласование этого вопроса с Центром у Яцкова уже не было, и потому он сам решил выйти на встречу с ним в таком месте, откуда можно было бы вести контрнаблюдение. В назначенный день Анатолий Антонович явился на обусловленное место загодя, чтобы подстраховать Персея, установить, не привел ли он за собой «хвоста». За Персеем в этот раз действительно велась слежка. Яцков заметил ее и потому отбросил возможность проведения встречи с агентом. А несколько позже встретившаяся с ним Лесли сообщила резиденту следующее:
— Персей понял, почему сотрудник советской разведки не вышел на связь. Агент сам обнаружил за собой «топтунов», и, чтобы вы не ждали его, он прошел чуть в стороне от обусловленного места встречи в надежде, что вы заметите их и уйдете. А добивался он с вами встречи из-за того, что хотел предложить свои услуги в вербовке двух молодых и очень способных, по его мнению, физиков из Хэнфорда, которые стали недавно мужем и женой.[126] Кстати, вот, — Лесли вытащила из сумочки небольшой сверток и протянула его Яцкову, — это он просил передать вам. Здесь характеризующие данные на его друзей — ученых из Хэнфорда и подготовленные ими по его просьбе документальные материалы о производстве оружейного плутония и о ведущихся в их атомной лаборатории научных изысканиях…
— Подожди, Лона, — остановил ее Яцков. — Давай сразу уточним: где он с ними встретился?
— Встреча между ними произошла в Хэнфорде.
Месяц назад Персей был там в командировке. Ну и… После неоднократных бесед с ними он намекнул им о необходимости помочь русским создать собственную атомную бомбу. Объяснил и вроде бы убедил их, почему это надо сделать как можно скорее…
— Довольно рискованное мероприятие взял он на себя, — вставил Яцков. — А если они под воздействием газетной шумихи о шпиономании сдадут его в ФБР?
Лесли пожала плечами, а потом твердо заявила:
— Этого не может произойти хотя бы уже потому, что в ваших руках находится их судьба. Я имею в виду написанные ими лично материалы, которые, по оценке Персея, раскрывают государственную тайну Америки и будут представлять для вашей страны большой интерес. Если даже они и выдадут Персея, то у ФБР нет никаких доказательств его шпионской деятельности. А вот они могут попасть на электрический стул, если, скажем, подбросить в ФБР то, что они написали. Они прекрасно понимают, что за такую медвежью услугу им придется рано или поздно расплачиваться, и потому, как сказал Персей, сознательно пойдут на сотрудничество с вами. Так что считайте, они у вас уже в кармане. Осталось лишь закрепить с ними личное знакомство. Персей, кстати, советовал это сделать через Морриса…