Однако с приходом Берии к руководству органами госбезопасности весь оперативный состав НТР заменили, а ее начальника П. Н. Кропотова арестовали. Вслед за этим отозвали из США резидента П. Д. Гутцайта и разведчиков-нелегалов Б. Я. Базарова и Б. П. Румянцева. В Москве их расстреляли как врагов народа, о чем были сделаны соответствующие сообщения в прессе. Информация об этом перепечатывается в нью-йоркских газетах, и все это приводит к тому, что некоторые агенты, находившиеся на связи у Базарова, Гутцайта и Румянцева, узнав о том, что они сотрудничали с «врагами народа», стали отказываться от дальнейших контактов с советской разведкой.
Назначенный вместо Гутцайта на должность резидента Овакимян не мог поверить, чтобы хорошо знакомые ему люди, верные присяге и достойно служившие Родине, в один день могли перековаться во врагов народа, стать изменниками и шпионами. Невольно подумав о том, что и с ним не сегодня, так завтра могут поступить точно так же, он направляет 24 марта 1939 года шифрованную телеграмму в Центр:
…Испытываю полную неудовлетворенность от своей работы в Тире. Объяснить это состояние могу только тем, что отдача нашей секции с ноября прошлого года стала снижаться по совершенно не зависящим он нас причинам. И вызвано это в первую очередь необоснованным откомандированием из Тира самых опытных охотников[83] и вызванным в этой связи «предательством» пловцов.[84] Должен твердо заверить вас, что предательства, как такового, нет, но есть отказ от сотрудничества после того, как им стало известно, что они работали с отозванными из Тира «врагами народа». Я не удивлюсь, если и на меня теперь навесят подобный ярлык за снижение результатов работы секции.
Поэтому убедительно прошу вас подобрать мне замену.
Этот документ был доложен исполнявшему обязанности начальника советской разведки С. М. Шпигельглазу в один день со служебной запиской военного инженера 3-го ранга Прудникова.[85] В записке говорилось:
Работа Геннадия неотделима от подрывной деятельности врага народа Гутцайта. Действуя с ним рука об руку в качестве его заместителя, Геннадий не мог не знать о том вредительстве, которое постоянно процветало в нью-йоркской резидентуре, однако он умышленно умалчивал об этом. Не пресекал он в белогвардейской прессе и те антисоветские публикации, которые клеветали о сближении внутренней политики товарища Сталина с аналогичной политикой Гитлера.
Некоторые из источников, завербованных лично Овакимяном и находящихся у него на связи, являются белогвардейцами разных мастей, однако он всячески защищает их, считая их незаменимыми агентами. Все это должно настораживать нас и даже больше: он опасен для внешней разведки.
Предложения:
1. Всех сотрудников нью-йоркской резидентуры заменить, а ее резидента Овакимяна отозвать из США.
2. В связи с неоднократными выступлениями в печати тт. Берия, Ворошилова и Кагановича о том, что наши ученые «сами с усами» и способны это доказать всему империалистическому миру, считаю возможным прекратить разведдеятельность по научно-техническому направлению, а агентуру по линии НТР законсервировать.
3. Войти с письмом в инстанцию о замене руководства загранучреждений в США кадровыми разведчиками.
На служебной записке наложена размашистая резолюция синим карандашом:
1. Ваши предложения по свертыванию работы по линии НТР прошу представить более развернуто для доклада т. Наркому.
2. По вопросу работы загранучреждений и осуществления руководства ими сделать то же самое.
Неизвестно, какой была реакция ЦК и Берии на предложения Прудникова, но Овакимян остался в Нью-Йорке и получил на свою шифротелеграмму спокойный деловой ответ:
…Ваша семья в ближайшее время будет отправлена на жительство в Тир. Надеемся, что вы переломите пессимистические настроения и будете впредь вести работу так же успешно, как умели вы ее делать раньше. Помощь вам по линии кадров будет непременно оказана…
Прошел после этого месяц, другой, третий, но помощь так и не была направлена в Нью-Йорк. Мало того, в резидентуру Геннадия вскоре пришло указание откомандирования в Союз еще шести человек. С отбытием их в Москву резидентура оказалась наполовину разгромленной. Овакимян вторично ставит вопрос перед Центром о срочном решении кадровой проблемы: