Основные руководящие посты в городе были вверены отъявленным фашистам. Гебитскомиссаром Минской области являлся фашист Вильгельм Кайзер. Начальником минской городской полиции и войск СС был фашист Ценнер. Городскому комиссару Вильгельму Янецке была подчинена городская управа. Старшиной городской управы оккупантами был поставлен белорусский буржуазный националист В. Ивановский, состоявший на службе у гитлеровцев еще задолго до второй мировой войны. Основные отделы управы (промышленный, сельскохозяйственный, строительный, здравоохранения, финансовый, отдел паспортизации и др.) также были укомплектованы буржуазными националистами, предателями белорусского народа, завербованными гитлеровцами в разное время для шпионской и диверсионной работы. Городская управа нисколько не заботилась о нуждах населения. Город с приходом гитлеровцев остался без освещения, без снабжения хлебом и топливом.
На совещании главных руководителей отделов и отделений генерального комиссариата Белоруссии 29 января 1942 г. руководитель СД и войск СС государственный советник Гофман признал, что «в Минске не хватает продовольствия и топлива, население Минска помогает партизанам, в связи с чем партизанское движение вокруг города Минска усиливается».
Гофман требовал поголовного истребления евреев, но вместе с тем указал на причину, заставлявшую нацистов повременить с выполнением этой людоедской задачи. «Из-за морозов,— указывал Гофман,— полная ликвидация евреев невозможна, так как земля слишком промерзла, чтобы копать ямы... Полное уничтожение евреев невозможно и потому, что мы все еще из их рядов черпаем рабочую силу».
Однако это было лишь вопросом времени. Гофман тут же указал на то, что против евреев «весной нач* нутся сильные экзекуции» К
По приказу гитлеровского командования 15 июля 1941 г. в Минске было создано еврейское гетто. Нееврейское население из района гетто было выселено. Вся территория гетто была огорожена колючей проволокой и охранялась полицейскими. В гетто немцы загнали около 100 тыс. евреев, обреченных на смерть. На протяжении 1941—1942 гг. почти все евреи из гетто были выведены за город и истреблены гитлеровцами. Очень немногим удалось бежать или спастись с помощью партизан.
Правовое положение белорусского, а также другого нееврейского населения Минска мало чем отличалось от положения евреев.
В Минске было организовано два суда — один немецкий, другой белорусский. Белорусскому суду, составленному из буржуазных националистов, были подведомственны исключительно гражданские дела. Все политические и уголовные дела находились в ведении немецкого суда. Но суд не играл существенной роли в правовом режиме, так как большинство «дел» решалось без суда, гестаповцы и полиция расстреливали людей по своему усмотрению. Городская тюрьма всегда была переполнена, заключенных морили голодом, не давали воды и ежедневно истребляли. Из тюрьмы, как правило, никто не возвращался. По ночам фашисты рыскали по домам, устраивали обыски, забирали ни в чем не повинных людей. Население города постоянно держалось в состоянии страха. То и дело происходили массовые расстрелы коммунистов и беспартийных активистов как заложников. Нацистские власти время от времени публиковали в печати сообщения о расправах над заложниками. 30
После произведенного партизанами взрыва в столовой СД 8 сентября 1943 г. гитлеровцы устроили облаву в северной части Минска (на 1-й и 2-й Арктических и Беломорской улицах). При этой облаве полиция без разбора хватала мужчин, женщин, детей. Свыше 1000 человек было арестовано в качестве заложников. Все они были вывезены в Малый Тростенец и на другой день расстреляны. Официально гитлеровцы объявили, что «расстреляно 300 заложников» К
По приказу оккупантов в городе часто производилась перерегистрация всего мужского населения. Явившихся на перерегистрацию задерживали и как военнопленных направляли в концентрационный лагерь, находившийся в районе Сторожевского кладбища (позже лагерь был переведен в Дрозды). Лагерь представлял собой открытый участок местности, обнесенный колючей проволокой; он усиленно охранялся автоматчиками и пулеметчиками на вышках. Сюда загоняли как военнопленных солдат и офицеров Советской Армии, так и мужское население города. Заключенных систематически обыскивали, отбирали у них ценные вещи, избивали дубинками и резиновыми нагайками. Они длительное время не получали ни воды, ни хлеба.
В Минске гитлеровцы восстановили и пустили в ход некоторые промышленные предприятия, на которых было занято в принудительном порядке свыше 15 тыс. рабочих. Они работали преимущественно для военных нужд.
Электростанция города обеспечивала светом только те дома, в которых жили оккупанты. Город почти не отапливался. Для отопления квартир немецких фашистов вырубались городские парки.
Система управления на заводах и фабриках строилась на основе принуждения. Во главе предприятий стояли директор и шеф-комиссар — нацисты. Инженерно-технический персонал и рабочие, как правило, набирались из местного населения.
Рабочие, как и все жители города, жили в холоде и голодали. Самая высокая заработная плата квалифицированного рабочего достигала 60 марок в месяц (1 марку фашисты приравнивали к 10 советским рублям, которые, как и марки, имели хождение). Чернорабочий зарабатывал в день 1 марку. А скромный обед в чайной стоил 3—5 марок. Население не получало самых необходимых товаров — соли, мыла, спичек и т. д. Жители сбывали на рынке свои последние вещи, обменивали их на продукты питания. На почве голода росли эпидемические заболевания.
Условия труда были тяжелыми. Технический руководитель мастерской по производству военных повозок фирмы «Требец» Феликс Райтцук, уроженец города Аленштайна, Восточная Пруссия, на допросе Чрезвычайной следственной комиссии показал: «Советских граждан оккупационные власти направляли на работу в принудительном порядке... Представители фирмы жестоко эксплуатировали советских граждан, принуждали даже стариков работать по 10—12 часов в сутки за небольшую плату, били их и плохо кормили. Владелец фирмы «Борман» лично убивал советских людей, которые работали у него. Рабочих кормил очень плохо и только один раз в день. Обед состоял из 80 граммов хлеба и редко картофельного супа. Ужинов совсем не было. На заработанные деньги рабочие ничего не могли купить, а поэтому и жили, как и рабочие других фирм, впроголодь, ходили оборванными»1.
22 сентября 1943 г., в день убийства в Минске народными мстителями палача Кубе, гитлеровцы в городе и его окрестностях без разбора арестовали несколько тысяч мужчин, женщин и детей. Тысячи людей были вывезены в Тростенец и там расстреляны.
В день убийства Кубе из каждой камеры минской тюрьмы гестаповцы взяли по нескольку заключенных, собрали около 300 человек в одну камеру, раздели, а затем всех умертвили в «душегубке».
По-варварски относились оккупанты к больным советским гражданам. В больнице в Новинки осенью 1941 г. гитлеровцы истребили около 300 больных. Около 400 больных в ноябре — декабре 1941 г. были вывезены из 2-го клинического городка и расстреляны. Массовые убийства больных совершались и в других больницах.
На первых порах нацисты разыгрывали роль «покровителей» религии. В Минске действовало несколько православных церквей, два костела, татарская мечеть, общество баптистов. В августе 1942 г. состоялся даже церковный «собор», на котором обсуждался вопрос об отношении церкви к «новому порядку». Но большая часть духовенства отказалась поддерживать нацистов. Вскоре многие православные священники были схвачены в гестапо и казнены. Арестованы и расстреляны были также ксендзы обоих католических костелов.