А теперь давайте поглядим на то, что происходит по другую сторону. Раздраженная Вероника барабанит по сенсорной клавиатуре компьютера. После того, как кредитная касса захватила унаследованную от матери конуру на восьмом этаже крупнопанельного дома, она ютится в заброшенной квартирке с маленьким садиком; ее жизнь практически полностью занята подглядыванием за другими. Целыми днями она скачет по каналам Фабулы в поисках лиц, которым она могла бы рассказать собственную жизнь.
Кеширование заканчивается: она видит лицо мужчины в Ultra High Definition. Лицо недо конца выбритое, костлявое, покрытое прыщами. Вероника его узнает; ясное дело, что узнает; она знает, кто перед ней. Женщина пытается что-то промямлить, пробормотать, только голос застряет в горле.
И вновь мы по другой стороне. Виктор тупо всматривается в экран. Это старенький ноутбук, в старом корпусе: тот самый, который он когда-то забрал из квартиры на Таргувке; единственный, которым он сейчас владеет. Предыдущий присвоила себе Беата, когда, через несколько лет после пробуждения из комы, она выбралась от Виктора к некоему молодому богачу, обожающему толстых и сонных женщин. Вместе они образуют довольно-таки забавную пару: в отличие от других аристократов, им нравится, когда за ними подглядывают. И не то, чтобы их лафстайл будил особенную зависть; они не владеют ни яхтами, ни самолетами. Владеют они, раз уж мы решили играться в бухгалтеров, стольким, что им хватает, и ничего больше, больше ничего им не следует.
Виктор: имущественное состояние. Печальная тема. Помимо компьютера, квартиры и нарастающих с каждым днем долгов, взятых еще в первые десятилетия XXI века, он не владеет, собственно говоря, ничем; собственно говоря, ничего ему не принадлежит. Но никто его за это не преследует; давние владельцы кредитной кассы, равно как и практикант Дарек Асман, могут позволить проявить милосердие. Но нашего Викторчика имеется некая проблема, потому что наш Викторчик очень бы хотел выплатить свои кредиты. Он выискивает идею для бизнеса, который бы дал ему такую возможность. И он питает странные надежды, что как только он это сделает, то будет иметь возможность жить иначе, он сможет начать жить по-настоящему. К сожалению, до него так и не дошло, а что это "по-настоящему" по-настоящему значит.
Вновь вторая сторона. Когда сервис информирует Веронику, что пользователь Виктор Фабровский перестал участвовать в данной фабуле, ей хочется протестовать. Экран освещается стеклянистой, прозрачной чернотой. Бессознательно она несколько раз кликает в "Обновить", и есть, удалось. Это лицо тоже кажется ей знакомым: кто это? Кто это? Неужели камера превратилась в зеркало?
"Завершить подглядывание": это, наверное, какая-то авария, поскольку экран все так же затянут зеркальной темнотой. Но вероника усмехается: с какой-то точки зрения это не такая уж и плохая ситуация. Наконец-то она нашла кого-то, кто на самом деле желает ее выслушать. И она хочет уже начать рассказ, историю, фабулу; открывает рот. Вероника на экране – тоже: и они всматриваются друг в друга – в абсолютной тишине. А потом уже Вероника, сама уже не знающая, какая из них, приходит к выводу, что собственно – а им и нечего сказать одна другой.
Вокруг неё толпа
Вонючих, ярых, неуничтожимых младенцев черни.
Они наследуют землю[60]
Варшава, июнь 2012 – май 2014 г.
БЛАГОДАРНОСТИ
Автор этой книги хотел бы поблагодарить всех, без которых ее появление было бы невозможным: в особенности и прежде всего, Касе, а еще – Отцу, Михалу (поскольку он вправе), Соне и Лукашу Найдеру. Еще благодарю m. и N. – в не меньшей и не большей степени, чем обе того заслуживают.
Перевод: Марченко Владимир Борисович, июнь – июль 2020 г.
60
Эзра Паунд "Сад", перевод Сергея Квиткина. Собственно говоря, отсылка к: «Блаженны кроткие: ибо они наследуют землю» (Матфей: 5.5)