Свой фирменный прием — нагромождение принципиально несопоставимых культурных пластов — Звездочётов довел до совершенства в инсталляции «Артисты — метростроевцам» (1992). Иронически апеллируя к величию только что ушедшей в прошлое советской империи, он скопировал форму пышной сталинской мозаики станции метро «Комсомольская» (кольцевая), прибавив для пущей красоты еще и золотой «древнерусский» фон. А в центр композиции поместил разогнанный до монументального масштаба забавный кадр с Трусом, Балбесом и Бывалым из фильма Леонида Гайдая «Кавказская пленница». Поставленная в оттепельном 1967 году зажигательная комедия принципиально не несла в себе никакого идеологического заряда. Режиссер и актеры очень хотели, чтобы люди наконец хорошо повеселились. Как и сам Звездочётов в историческом 1991-м, когда начинал работать над этой инсталляцией.
Константин Звездочётов с дочерью Надей на монтаже выставки «Утраты» в XL Галерее, Москва. 2005. Фото: Сергей Хрипун
Бóльшая часть западных зрителей на выставке documenta в Касселе при всем желании не могла разгадать самый важный фрагмент этой монументальной головоломки, составленной из никак между собою не связанных элементов. Московским зрителям Звездочётов задал другую загадку. На выставке «Дхармендра» (1992)[2] на стеллажах стояли коробки из-под различных товаров, пустые бутылки, украшенные неряшливыми рисунками. Троица Вицин — Никулин — Моргунов расположилась на коробке из-под обуви, а бутылку из-под вина украшала этикетка с персонажами из цикла «Пердо». На зарождающийся рынок вторглись клоуны с вызывающе нелепыми маркетинговыми решениями. Но и московские снобы, отринувшие всякую безвкусицу, не могли без подсказки разгадать звучное название выставки: Дхармендра — это псевдоним любимого широкими народными массами индийского киноактера.
Партизанскую критику общества потребления Звездочётов продолжил в 2009-м в проекте «Нормальная цивилизация»[3], где на различных поверхностях было расставлено множество баночек, бутылочек и коробочек с вручную сработанными яркими этикетками. Отрицая свою связь с поп-артом, художник говорил о своей ностальгии по тем временам, когда советские люди обожествляли товары массового производства, случайно попавшие к ним с мифологического Запада. А теперь они сами попали в ту дивную страну, о которой только мечтали когда-то.
Звездочётов любит лукаво повторять: «Я теперь мертвый художник». Нарушив все музейные каноны, бóльшую часть ретроспективной экспозиции «Не выдержал»[4] он заполнил невыразительными пейзажиками, позаимствованными из журнала «Крокодил» за 1955 год, критиковавшим массовое производство мастерами соцреализма совершенно обезличенных картин. Точно в таком же положении находится и современный художник, поставляющий на рынок монотонный поток художественной продукции. Печальная ситуация. Поэтому Звездочётов мастерски превратил собственную монографическую выставку в чистый цирк и буффонаду, свалив на одном этаже все сделанное им за почти 30 лет. На вернисаж заслуженный художник явился в облике клоуна; на церемонии открытия получил от верных соратников торт в лицо. И подтвердил свою приверженность старому лозунгу «Мухоморов»: «Искусство — это образ жизни, способ существования в культуре».
Артисты — метростроевцам. 1991 Мозаика, гипс Собрание Владимира Овчаренко. Предоставлено галереей OVCHARENKO, Москва
Че Гевара. 1990. Холст, масло. Stella Art Foundation, Москва
Вид экспозиции выставки «Нормальная цивилизация» в XL Галерее, Москва. 2009. Фото: Сергей Хрипун
Вампир Илья Ильич. Из цикла «Пердо». 1987. Оргалит, темпера. Предоставлено XL Галереей, Москва
Из цикла «Пердо». 1987. Оргалит, темпера. Предоставлено XL Галереей, Москва
Тимур Новиков
1958, Ленинград — 2002, Санкт-Петербург. Участник группы «Летопись», основатель группы «Новые художники» и Новой Академии Изящных Искусств. Участник биеннале «Манифеста 10» (Санкт-Петербург, 2014). Работы находятся в Городском музее (Амстердам), ГРМ, ГТГ, ММОМА, Музее Зиммерли, Новом музее и др. timurnovikov.ru
С 1970-х и до ранних 2000-х Тимур Новиков был своеобразным центром притяжения, вокруг него вращалась вся художественная жизнь Ленинграда — Санкт-Петербурга. Объекты авторства Новикова и его соратников, которые мы видим сейчас в музеях, не только и не столько самодостаточные работы, сколько материальные следы, слепки самой жизни.