«неонацистские группы, в частности „национал-демократическая партия“, и молодые национал-демократы поддерживают контакты с заграничными группами единомышленников, прежде всего в Бельгии, Бразилии, Дании, во Франции, в Великобритании, Австрии, Швейцарии, Испании и в США»[20].
Эти контакты осуществляются в основном через официально разрешённое западногерманскими властями «общество взаимопомощи бывших солдат войск СС» (ХИАГ), которое насчитывает примерно 300 тыс. членов. Оно опирается на разветвлённую сеть организаций как в самой ФРГ (около 120 местных и окружных объединений), так и во многих других капиталистических странах. Дабы обеспечить как можно более широкий охват бывшего эсэсовского воинства, ХИАГ имеет заграничную «службу розыска», среди руководителей которой встречаются имена завзятых гитлеровцев. По Италии, например, таким руководителем является Р. Шульце-Коссенс, в прошлом оберштурмбаннфюрер СС и адъютант Гитлера.
Ещё один координационный центр, из которого осуществляется руководство правоэкстремистскими силами Западной Европы, расположен в г. Линкольне (США). Оттуда рассылается в большом объёме пропагандистский материал шефа заграничной организации НСДАП неонациста Г. Лаука. Лаук инструктирует также немецких фюреров.
Неофашисты не просто существуют как организованные группы, но и действуют. В конце сентября 1983 года в Мюнхене «военно-спортивная группа» Гофмана взорвала бомбу. В результате этой акции 12 человек были убиты, 215 ранены. Бандитов удалось задержать. Прокуратура ФРГ при федеральном суде начала расследование, которое, однако, приняло весьма странный оборот. Невероятно, но факт: арестованные полицией главарь группы Гофман и пятеро его сообщников были выпущены на свободу. Почему? Ввиду отсутствия, как заявил представитель прокуратуры, «прямых улик в том, что Гофман и другие неонацисты имели отношение к взрыву».
По неполным данным министерства внутренних дел ФРГ, в 1980 году в стране было официально зарегистрировано более полутора тысяч выступлений неофашистов (в 1978 г. – 922), из них 104 – «с применением силы» (в 1978 г. – 52).
Эксперт по вопросам «внутренней безопасности» от фракции СДПГ в бундестаге X. Пенски говорил в августе 1979 года, что
«неонацисты Германии наполняют свои арсеналы оружием в масштабах, о которых вряд ли кто догадывается. Это подтверждается неоспоримыми доказательствами. Полиция и служба безопасности раскрыли и конфисковали у правых радикалов столько оружия, что им вполне можно вооружить целое войско для ведения гражданской войны… Известно, что у неонацистов растёт готовность к применению насилия и что угрозы, к которым они прибегают сегодня, в любое время могут перерасти в открытый террор. Тот, кто изготавливает бомбы, носится с мыслью когда-нибудь взорвать их»[21].
Неонацисты и реваншисты не ограничивают свою незаконную деятельность рамками ФРГ, но и распространяют её на Западный Берлин. Так, новый председатель бундестага Еннигер в конце 1984 года посетил Западный Берлин в связи с вступлением в должность. Но осуществление боннскими политиками подобных «должностных актов» находится в прямом противоречии с четырёхсторонним соглашением, в котором чётко и ясно говорится о неподвластности и непринадлежности этого города ФРГ.
В эти же дни федеральная молодёжная организация ХДС/ХСС «Юнге унион» провела в Западном Берлине свой конгресс. На слёт молодой поросли пожаловал сам председатель ХДС, федеральный канцлер Коль. В реваншистских лозунгах и фразах об «открытом германском вопросе» недостатка не ощущалось. Тем самым были поставлены под сомнение соответствующие международные договоры, закрепившие итоги второй мировой войны.
Председатель СДПГ В. Брандт потребовал от канцлера ФРГ пресечь попытки некоторых представителей блока ХДС/ХСС в реваншистском духе поставить под сомнение западную границу Польши по Одеру – Нейсе. В интервью, опубликованном в газете «Нойе Рур-цайтунг», В. Брандт заявил: эта граница закреплена договором 1970 года между ФРГ и ПНР, её ни в коем случае нельзя ставить под вопрос. Такие действия вредят нам, порождают недоверие, бросают на нас тень, грозят нам внешнеполитической изоляцией, подчеркнул он. В. Брандт выразил глубокое сожаление по поводу того, что определённые круги ФРГ стремятся развязать дискуссию о европейских границах, и призвал Г. Коля занять в этом вопросе чёткую, недвусмысленную позицию.
В октябре 1984 года во Франкфурте-на-Майне шёл суд над главарём АНС Кюненом, но обвиняли его лишь в распространении листовок нацистского содержания. Сам же он глумился над боннским правосудием и угрожал экстремистскими акциями. А его сторонники готовятся даже к созданию некоего «западноевропейского» объединения неофашистов.
Правый экстремизм не представляет опасности для нашего государства, часто повторяют в Бонне.
При этом, как правило, ссылаются на отсутствие общей платформы у неофашистских союзов, их разобщённость, определённые отличия в тактике и даже программах. Подпольные ячейки НСДАП ставят, например, на первое место возрождение «германской империи». АНС и «военно-спортивные группы» объявляют существующему строю «партизанскую войну», имея в виду прежде всего борьбу против левых сил. «Викинги» проповедуют «чистоту германской расы» и выступают против присутствия в ФРГ иностранных рабочих. Члены НДП и «молодые демократы» утверждают, что хотят-де оставаться «верными конституции».
Однако разобщённость этих союзов и их внешняя несхожесть – миф, созданный самими неонацистами. На самом деле эти союзы поддерживают разносторонние, ловко маскируемые связи.
«Мы в нашем национальном лагере, – признавался Кюнен, – далеко не так разобщены, как это кажется. Мы в любой момент готовы скоординироваться и ударить сообща».
Возникают и новые очаги неонацизма. В Аахене, например, недавно был создан филиал так называемого немецкого народного союза, возглавляемого издателем профашистской газеты Г. Фреем. Свою деятельность новая группа начала с нападения на помещение местной организации ГКП.
Неонацисты ткут свою паутину в казармах бундесвера и даже в некоторых государственных учреждениях, устраивают погромы в помещениях демократических и антифашистских организаций, похищают боеприпасы со складов бундесвера, проводят учения с применением огнестрельного оружия.
Активизация правых в канун 40-летия освобождения народов Европы от фашизма вызывает тревогу и гнев западноевропейской общественности и растущий отпор со стороны прогрессивных и демократических сил ФРГ.
Сплочение миролюбивых сил – невыгодный фон для развития неонацизма. Ведь последний широко использует настроения нацистской ностальгии, реваншизма и антисоветизма, миф о «советской угрозе», легенды о захватнических планах мирового коммунизма. В 70-х годах, в обстановке разрядки, все эти вымыслы имели весьма скромный успех. Бундесбюргер, как правило, хочет жить спокойно, в мире с соседями. Ему хватает «жизненного пространства», он мечтает о высокой экономической конъюнктуре, о привычном уровне потребления.
И когда на рубеже 60-х и 70-х годов правящие круги ФРГ в результате изменения соотношения сил в мире и перелома в настроениях населения были вынуждены перейти от доктрины непризнания результатов второй мировой войны, от курса «холодной войны» к нормализации отношений с социалистическими странами и «политике реформ» внутри страны, акции «коричневых» резко пошли вниз. Неофашистским силам пришлось изыскивать новую тактику, которая соответствовала бы новым и существенным элементам в политической жизни страны.
Прежде всего был отброшен курс на создание новой массовой неонацистской партии – четвёртой партии буржуазного политического спектра, который провозглашали некоторые деятели НДП и других неофашистских групп в конце 60-х годов. Эта мысль оказалась нереальной, да в общем и невыгодной самим неонацистам. Сочувствующие им силы приносят больше «пользы», когда они стоят на правых флангах ХДС и ХСС, имеющих твёрдые позиции в парламенте и известную респектабельность в глазах западного немца.