Во-вторых, стало очевидно, что надежды, возлагаемые на национал-демократическую партию, нереальны. Создать некий симбиоз нацистской партии с партией, стоящей на основе признания конституции, было делом явно безнадёжным. Численность НДП стала падать и сократилась в наши дни до 7–8 тыс. человек.
В-третьих, и это особенно важно, потенциальные людские резервы неонацизма сильно помолодели, ушли в тень и перестали играть решающую роль в неофашистском движении активисты «третьего рейха». Этих последних не приходилось убеждать в «преимуществах» нацистского режима перед любым другим. Иначе обстояло дело с теми западными немцами, которым в 70-х годах минуло 20–30 и даже 40 лет. Они не имели нацистского прошлого, и, чтобы получить возможность манипулировать сознанием этих слоёв населения, их следовало обратить в нацистскую веру.
Скажем прямо: в те годы реальная обстановка мало располагала к симпатиям к нацизму.
Хотя рост безработицы, усиливающаяся инфляция и создавали ощущение нестабильности, чего больше всего опасается западный немец с его любовью к порядку, терроризм сильно нервировал все слои населения страны. Условия жизни в Западной Германии во второй половине 70-х годов объективно отнюдь не толкали бундесбюргеров в объятия неонацистских крикунов и хулиганов. Ведь меньше всего они были похожи на приверженцев порядка, дисциплины и организованности. Кроме того, на их знамёнах были написаны реваншистские лозунги, и, хотя прямых призывов к новой войне не было, она подразумевалась как некая отдалённая перспектива. Этого громадное большинство населения ФРГ не желает. И хотя заманчиво помечтать о себе как о подданном великого германского рейха и представить себе на карте Кёнигсберг вместо Калининграда, а Бреслау вместо Вроцлава, всё же лучше иметь синицу в руках, чем журавля в небе, тем более что синица не столь уж тощая. Неплохо помечтать также и о летнем путешествии всей семьёй к берегам тёплого Средиземного моря на собственном автомобиле «фольксваген», о новом цветном телевизоре и других приятных вещах.
Факты показывают, что в те годы, как и в наши дни, попытки добиться согласия населения на политику конфронтации и гонки вооружений наталкиваются на серьёзные препятствия.
Вместе с тем в настоящее время совершенно очевидна новая активизация сил, склоняющихся к стратегии конфронтации. Об этом свидетельствует не только злобный тон полемических антисоциалистических выступлений, напоминающий о 50-х и 60-х годах, но и подчинение западногерманской внешней и военной политики Соединённым Штатам. Наиболее отчётливо указанная тенденция проявляется в том, что как партия ХДС/ХСС, так и влиятельные представители руководства правящей коалиции активно поддержали планы размещения в Западной Европе новых американских ракет среднего радиуса действия, оснащённых ядерными боеголовками, и осуществляют их на деле.
Нельзя также не учитывать и то, что международное положение ФРГ давно уже не определяется прежней формулой – «экономический гигант и политический карлик». В 70-х годах западногерманский империализм стал самой мощной силой капиталистической Западной Европы. Заметно увеличился его политический вес в мире. Усилилась его готовность к активным глобальным действиям в защиту как завоёванных им позиций, так и позиций империалистической системы в целом.
Правящие круги ФРГ глубоко обеспокоены нарастанием кризисных потрясений в мировом капиталистическом хозяйстве. В неблагоприятном для империализма развитии событий, в утрате им, начиная с середины 70-х годов, многих политических и экономических позиций в Индокитае, Иране и Афганистане, в Африке и Латинской Америке они усматривают угрозу собственным интересам, своей власти и прибылям. В правящих кругах ФРГ усиливается склонность перейти в союзе с партнёрами по ЕЭС и с США к курсу конфронтации на мировой арене.
Далеко не все в Западной Германии понимают истинные закономерности, ведущие к росту возмущения угнетённых масс в обширных районах мира. И в этом немалую роль играет империалистическая пропаганда, которая методично внушает населению, что не угодные ей процессы направлены против интересов масс, что революционные «возмутители спокойствия», в первую очередь коммунисты и другие антифашисты-демократы, угрожают их «благосостоянию» и «безопасности».
Соответствующую психологическую настроенность создаёт и попустительство правоэкстремистским элементам со стороны властей ФРГ. В то же время левые, демократические силы подвергаются преследованиям. Даже буржуазный журнал «Штерн» критикует позицию властей ФРГ. Под заголовком «Левых увольняют… правых нанимают» журнал поместил статью, в которой говорится, что практика проверки благонадёжности людей левых убеждений превратилась в слежку за их образом мыслей и настроениями. Каждый кандидат на государственную службу, по словам авторов статьи, вынужден буквально пройти сквозь строй властей, занимающихся приёмом на работу, и их подручных из тайной полиции. Только в новейшем компьютере федерального ведомства по охране конституции в Кёльне заложены данные на два миллиона человек[22]. Это было несколько лет назад. Сейчас – значительно больше.
От международной обстановки в решающей мере зависят и позиции неонацистов. Скажем точнее: сегодня главное для них – подготовка и расширение своего массового потенциала. С этой целью ведётся массированное наступление на умы граждан ФРГ. Удалось ли западногерманским ультраправым проникнуть в толщу сознания широких слоёв населения страны? Ответ на этот вопрос имеет решающее значение, так как весь опыт истории неопровержимо доказывает, что, прежде чем победить политически – создать массовую партию, внедриться в парламент, наконец, установить свою диктатуру, фашизм завоёвывает значительные массы людей идеологически, прививает им необходимые ему взгляды, установки, оценки, настроения, симпатии и антипатии.
На поставленный вопрос невозможно ответить однозначно. Правые силы – неонацисты, реваншисты, милитаристы в тесном Союзе с так называемыми консерваторами усиленно штурмуют массовое сознание, чтобы сделать его восприимчивым к реакционным идеям. Немаловажную роль в этом деле играет «гитлервелле», «бум гитлериады», «гитлеровская ностальгия»– всё это синонимы одного понятия – «реабилитация нацизма».
Для того чтобы создать фашизму алиби в глазах молодых людей и бундесбюргеров среднего возраста, делается много. Прежде всего на службу мракобесия в стиле «модерн» поставлен мощнейший издательский концерн Шпрингера с его многомиллионными тиражами газет и журналов. Установлено, что систематически их читают 14,5 млн человек (35 процентов взрослого населения), а нерегулярно – 41 млн человек (98 процентов взрослого населения). Со страниц реакционнейшей иллюстрированной «Бильд-цайтунг» и других изданий Шпрингера западногерманскому обывателю методически внушаются именно такие установки, которые создают питательную среду для откровенно фашистских идей.
«Без Шпрингера, – пишет прогрессивный западногерманский писатель и публицист Гюнтер Вальраф, – эта республика была бы более демократической, в ней было бы меньше национализма и расизма, она имела бы меньше черт полицейского государства, меньше шпионов и недоверия, меньше лжи и проституции – социальной и политической»[23].
Неонацистские издания выходят более скромными тиражами и имеют соответственно значительно меньшую читательскую аудиторию. Всё же журнал «Дас дритте райх» («Третья империя») на протяжении вот уже восьми лет расходится в количестве 150 тыс. экземпляров ежемесячно. На каждой обложке – свастика, железные кресты, портреты фюрера и его приближённых, фотографии видных эсэсовцев, «героев вермахта» и т. д.