«ЕСЛИ МНЕ ДАДУТ РЕАЛЬНЫЙ СРОК,
БУДУ ОТБЫВАТЬ ЕГО С ЧИСТОЙ СОВЕСТЬЮ И ДОСТОИНСТВОМ»
Последнее слово Никиты Уварова
7 февраля 2022 года
Канск — очень маленький город, но в нём очень много проблем. Плохая экология из-за горящего леса, много мусора и грязи. Проблемы с бездомными животными, с огромной бедностью и разрухой, которая проявляется в городских пейзажах, в домах, дорогах и людях. Много людей, даже мои знакомые, живут в разваливающихся домах, которых государство оставило на произвол судьбы, которым на протяжении многих лет что-то обещают чиновники и депутаты. С медициной тоже очень много проблем, мало лекарств, оборудования и специалистов. Большой уровень криминала. Я в этом всём рос.
В классе пятом я очень увлёкся учебой в школе и стал очень прилежно учиться, преуспевал по всем предметам, лучше всех писал работы по истории. В какой-то момент, в классе шестом, я разочаровался в этой системе образования. По каким-то вопросам я мог даже возражать учителям, что тоже повлияло на то, что я разочаровался в школьной системе образования.
То есть я стал возражать взрослым и уже тогда пытался отстаивать своё мнение.
В школе оценки у меня стали хуже, но мне нравилось учиться, узнавать что-то новое, и особенный интерес к истории у меня сохранился. Хотя в школу я продолжал ходить, и мне ходить в неё более-менее нравилось, пока в классе восьмом у меня сильно не ухудшились отношения с администрацией, учителями и некоторыми учащимися. У классного руководителя была ко мне личная неприязнь, поэтому она вставала на сторону учащихся, с которыми у меня были конфликты. Даже когда я поступил в политехнический колледж, ко мне социальный педагог стала относиться предвзято, говорила, что у неё из-за меня проблемы.
Стремление узнавать что-то новое у меня было, мне нравилось узнавать что-то про физику, химию, про биологию, про разных знаменитых учёных, я также смотрел научно-познавательные программы. Из точных и технических наук я стал больше переходить на гуманитарные. Я предпочитал самообразование и искал информацию в интернете. Просматривал разные каналы с интересным подходом к изучению наук. Из более известных — это «Галилео».
Я уже много раз говорил, как мы с ребятами познакомились. С Д.[20] я был знаком ещё с детского сада, но дружить стали с начала 8-го класса. С Б. познакомился в феврале 2020 года на мероприятии. Мне нравилось с ними общаться, так как у нас было много схожих интересов, и они меня понимали.
Мне было больно от того, что у меня в стране репрессируют людей, гражданских активистов, которые желают стране добра, которые выступают за её благополучие. Об этом я узнавал из неофициальных СМИ, я в это верил. Теперь же, к сожалению, я на своём опыте испытал деспотизм недобросовестных сотрудников системы. Очень многие люди, столкнувшиеся с подобными случаями, а также те, кто просто устал так жить и хочет другого будущего для своих детей, стали поддерживать меня в СИЗО, а также мою маму. За что я им очень благодарен, ведь солидарность и поддержка очень важны людям, которых преследуют за политические взгляды в свободной стране.
Три дня после фактического задержания были очень трудными. У меня сбился сон, я очень устал. Мне угрожали, применяли физическую силу. Но я пытался им всё объяснить, что видно по моему объяснению. Я отвечал им на вопросы по переписке и объяснял им видеоролики. Мне туда, кстати, в объяснение приписали фразы.
Я на своём опыте убедился, как могут себя вести сотрудники спецслужб, следователи.
Я представляю, каково было Д. с Б. в то время.
Давление на меня продолжилось и после — в СИЗО. В СИЗО у меня сильно ухудшилось зрение. Появились проблемы с памятью, с весом, я стал быстро уставать. В целом моё физическое и психическое, моральное здоровье пострадало. Я стал больше нервничать и стал менее общительным. Мне было тяжело. Я понял, что тюрьма не исправляет людей, не уберегает их от рецидива. Она может просто окончательно испортить человека.
Наша переписка и «ВКонтакте», и в телеграме была очень объёмной, и мы обсуждали за всё время там очень много тем. И игры, и пиротехнику, и политику, и школу. Часто там проскальзывали разного рода шутки.
Помимо нас троих, темы для разговора задавали все, кто участвовал в переписке в беседе: Л., который скидывал инструкции по изготовлению светошумовых гранат, что видно по скриншотам, слитым в сеть; В., который выражался радикальней всех и писал призывы к партизанству; И., который призывал к насилию. Но за разговоры судят нас. Кстати, данные переписки не были, по сути, законспирированными, хотя опасения участники беседы высказывали насчёт конфиденциальности «ВКонтакте», но мы из него не уходили и продолжали в нём общаться, не думая, что наши фразы так воспримут впоследствии. Чётких последовательных планов к терактам мы не выражали в данных переписках. По работе с пиротехникой и взрывотехникой я тоже не разбирался в законности и в последствиях. Общаясь в личной переписке с П., я не знал, что когда-нибудь её увидит ещё кто-нибудь другой. Я просто выражал свои мысли и переживания, про оружие он меня спрашивал и рассказывал, я ему помогал искать информацию. Я вообще выступаю за облегчение оборота оружия в целях самозащиты, это моё личное мнение. Рассказывал я ему о взрывах и пиротехнике как о своём хобби, я делился с ним своими интересами, он тоже мне рассказывал о своей жизни. Я не помню, чтобы я хоть раз сообщал ему, что готовлю теракт в ФСБ или МВД, я так бы и не сделал, эти здания находятся в местах, где могут пострадать люди.
20
Имена детей в соответствии с законами РФ не разглашались при публикации, за исключением Никиты Уварова — с разрешения семьи.