Фильм «Brazil»[4] Терри Гиллиама.
Альбом «Scary Monsters»[5] Дэвида Боуи и одноименная любимая песня. Лузеру в последнее время больше нравилась композиция «Because you’re young».
Ну, и книга. «Множественные умы Билли Миллигана»[6] авторства Дэниела Киза.
Миллиган.
Многоликий человек. Исключительный. Куча личностей, живущих в одной телесной оболочке. Это же надо было Лузеру напороться на подобную сущность! Ведьма Франк. Вечно в разных образах. Вечная скука и безудержное веселье. Зря Грэйвз с дуру одолжил книгу ей. Она не привыкла возвращать долги.
Плотина.
Отлично! Малая ГЭС «Левингтон» и водохранилище. Древняя рухлядь тридцатых годов постройки. Точная высота — сто десять футов. Жаркие споры вокруг закрытия махины. Зеленые активисты, шумевшие чуть ли не с десяток лет. Штраф владельцам компании и нерентабельность. Если бы не летние тусовки маргиналов и «экскурсии» чудаков, то здесь бы уже всё давно поросло травой.
«Левингтон».
Еще и магнит для влюбленных и самоубийц. Влюбленных самоубийц. Бред. Я не влюблен. И не самоубийца. Иная цель. Избавиться от последнего, что объединяет с Грэйвзом, а заодно немножко запутать копов и выиграть время.
Ржавая лестница.
Опасно. В любой момент держащие конструкцию ржавые болты могут вылететь из облупившейся бетонной стены. Глубокий вдох. Холодное железо. Выше. Еще выше… Всё будет окей! Сегодня — мой день. День больших дел и невероятного везения.
Кривотолки.
Местные считают плотину дурным местом. По слухам, первым здесь покончил с собой один мужик по имени Альфред. Или просто «Альфи-Половинка». Он вроде был дальнобойщиком. Колесил по Штатам, пока однажды не двинулся умом. Купил Альфи в строительном магазине то ли пилу-ножовку, то ли бензопилу, и отправился на ферму к бывшему однокласснику. Прикончил его из дробовика, затем распилил тело ровёхонько посередине и оставил на месте убийства записку. Типа приятель отбил у него в старших классах любимую девушку, его единственную любовь. Его половинку. Мда! Странные, бывает, мысли приходят людям в больные бошки. Зачем мудрить? Море кровищи, кишки, возня и пустая трата времени. Месть — есть месть. Простое действие без каких-либо извращений.
Цель близка.
Главное, половчее схватиться за округлые поручни. Чертов школьный бассейн — похожие были там. Прямоугольные крепежи совсем плохи. Сглатываю. Тревожно! Толстые дуги. Скрип! Скорее, скорее… Есть! Край бетонной площадки.
Вещмешок.
К делу! Ботинки. Швыряю в воду. Дубленка скинута, теперь — пальто. Аккуратно раскладываю на бетоне. Внутри дорогой вещи, на подкладке, бирка: «Р. Грэйвз. Ателье “Мейер и Левин”». Готово. Надо убираться. Одеваюсь. Вещмешок на плечах. Первый шаг в пропасть всегда самый трудный. Холодные мурашки по спине. Испарина на лбу. Вдох… Ну, погнали!
Скрип.
Черт, чер-р-рт! Бетонная серая мука сыплется из отверстий ржавых болтов. Премия Дарвина серийному убийце за самую нелепую смерть. Смешно.
Пальто.
Важная улика. Копы. Версии, поиски следов ДНК. Во внутреннем кармане обнаружится любопытная вещица. Типа предсмертная записка. Одно короткое предложение: «Я не раскаиваюсь». Уж что есть, то есть: ноль мук совести из-за тех мразей.
«Мейер и Левин».
Двое еврейских портных, прибывших в эти края одновременно с Грэйвзами. Хочешь — не хочешь, а когда семейство живет на одном месте больше двух сотен лет, возникают разные традиции. Байки о жизни предков. Как с этим чертовым пальто. Отец Лузера на день Благодарения рассказывал одну и ту же историю. Конечно же, поучительно-назидательную.
Семейная легенда.
Жили в стародавние времена Грэйвзы. Нищета. Скотские условия. Отец семейства по имени Патрик и два его старших сына — все скончались в один год от лихорадки или, может, тифа. Тогда люди вообще мерли, как мухи. Осталась вдова с последним сыном и тремя мелкими дочерьми. Звали того парнишку, ясен перец, Дональд. В общем, ничего не оставалось тому бедолаге-предку, как устроиться на кладбище. Могилы копать. Грэйвзы были такими бедными, что не могли позволить себе купить нормальной еды и одежду. Ходили в лохмотьях. Поэтому этот Донни даже зимой работал в одном свитере. Зато он оказался очень усердным, работящим. В день семнадцатилетия начальник того кладбища подарил ему старый поношенный китель. В те дурацкие времена это считалось великой щедростью, потому что люди не то чтобы раскошеливались на подарки. Скорее было нормой дать пинка с работы не заплатив. Никаких профсоюзов и стачек рабочих. В общем, Донни растрогался. И поклялся, что подарит своему сыну на семнадцатилетие пальто от «Мейер и Левин» из шотландской шерсти, а прошито оно будет бордовыми нитками, чтобы сын помнил: папа работал до кровавых мозолей, чтобы тот жил лучше. Дональд открыл собственное дело, и жизнь потихоньку начала налаживаться.