— Ну, это само собой, — сказала я.
В тот день, когда Штефан направился на собеседование по поводу устройства на новую работу, Эвелин принесла в магазин огромное блюдо с выпечкой.
— Рождественские коврижки? — не скрывая отвращения, спросила Петра. — Уже сегодня?
— Нет, — ответила Эвелин. — Это совсем не рождественские коврижки.
— Но они же в форме звездочек, оленей, снеговиков и маленьких Николаусов,[28] — настаивала Петра, щупая выпечку длинными искусственными ногтями.
Похоже, Эвелин воспользовалась единственными имевшимися в нашем доме формочками, подаренными мне еще на восемнадцатилетие приемной матерью. (День рождения у меня незадолго до Рождества, и, очевидно, это должно было считаться наиболее подходящим подарком. Проблема в том, что готовка никогда не относилась к числу моих любимых занятий.)
— Это верно, — сказала Эвелин. — Просто по форме можно отличать их состав. Допустим, звездочки выпекались со специальным обезжиренным маслом. Так сказать, без холестерина. А Николаусы без сахара. В каждом олене не больше двух калорий. Эти коврижки приготовлены так, что при их употреблении можно больше калорий потерять, чем заработать.
— Вот это да! — воскликнула Петра, глядя на выпечку уже совсем другими глазами. — И даже шоколад.
— Да — и марципан тоже внутри. — Эвелин сделала серьезное лицо. — Можешь поверить, но когда-то я весила больше сорока килограммов.[29]
— Правда? — воскликнула снова Петра. — Никогда бы не подумала, — поколебавшись, добавила она.
Эвелин бросила на меня лукавый взгляд, ясно дававший понять, что никогда в жизни она не весила ни на грамм больше, чем теперь. Конечно, нет.
— С этими коржиками я сумела сбросить все за четыре недели, — сказала Эвелин Петре. — И если теперь меня мучает чувство голода, то я могу есть мучное столько, сколько захочу, не опасаясь, что на следующий день не влезу в свои самые узкие джинсы. Даже наоборот: если у меня появляется несколько лишних граммов, я просто съедаю пару Николаусов.
— Вот это да! — снова воскликнула Петра. — А я-то не то чтобы имею проблемы с весом, но всегда вынуждена себя во всем ограничивать.
— Это мне знакомо, — сказала Эвелин. — Иногда приходится брать себя в буквальном смысле за горло, чтобы противостоять соблазну. Очень жестоко.
Петра кивнула.
— А вот с этими коржиками можно положить конец постоянному чувству голода.
— А они хоть вкусные? — спросила я.
— Еще какие, — ответила Эвелин. — Возьми попробуй… вот хотя бы звездочку.
Петра завистливо наблюдала, как я беру с тарелки коржик. Я с опаской откусила кусочек. Нет, не то чтобы я опасалась за качество обезжиренного масла и некалорийного шоколада. Я просто боялась, что на вкус конопля такая же противная, как и когда ее куришь.
— Потрясающе! — восхищенно воскликнула я. Взгляд Петры стал еще более завистливым.
— Правда? — Эвелин сияла от радости. — Я долгие годы добивалась этого, потому что покупать такую выпечку было непосильно дорого. А раньше купить нечто подобное можно было вообще только за границей, здесь, в Германии, все никак не приобретут патент.
— Типично немецкая проблема, — сказала Петра, с жадностью рассматривая коржики. — Все равно лучшие нейтрализаторы аппетита можно получить только из США.
— Да, но здесь они еще и не облагаются пошлиной, — продолжала разглагольствовать Эвелин. — Я имею в виду мои коржики.
— Ага, — сказала я и задержала руку с половиной коржа на полпути ко рту.
Ага! Кажется, начинка уже начала действовать, потому что я почувствовала, как меня слегка повело.
— Итак, у меня появился интерес вот к этому снеговику.
Впервые с того времени, как я с ней познакомилась, тон Петры был невероятно вежливым. Эвелин помедлила:
— Но я не знаю, разрешено ли мне распространять этот рецепт в нашей стране.
— Ах, если бы ты знала, как мне нравится кушать то, что не разрешено! — рассмеялась Петра.
И это было новостью. Словно она уже попробовала кусочек коржика.
— Ну, хорошо, — сказала Эвелин и протянула Петре тарелку.
Петра с плохо скрываемой жадностью схватила снеговика и сразу откусила у него голову.
— Потрясающе! — воскликнула она.
— Да, правда? — Я с любопытством наблюдала за Петрой.
— Этот снеговик определенно стоит своих пятидесяти евро, — вскользь заметила Эвелин.
— В самом деле? — Петра с удивленным лицом откусила от снеговика кусок живота.
— Это как минимум, — сказала Эвелин и подмигнула мне.
28
Николаусом в Германии называют святого Николая (он же — Санта-Клаус). По преданию, перед Рождеством святой Николаус ходил по городам и деревням, одаривая бедных вкусной едой.
29
В оригинале: «„Ich wog mal vierzig Kilo mehr“, sagte sie».
Перевод:
«Когда-то я весила на сорок килограммов больше».