Ледяной дом
Ледяной дом растаял в апреле 1740 года, после чего грянуло т. н. «дело Волынского». Главный фигурант кабинет-секретарь императрицы А.П. Волынский пытался выступить в роли борца с немецким засильем и добиться отстранения от власти Бирона. Потерпев неудачу, он вместе со своими единомышленниками литератором А.Ф. Хрущевым и выдающимся архитектором П.М. Еропкиным обвинен в государственной измене и казнен 27 июня 1740 года.
«Дело Волынского» фактически обозначило финал царствования, поскольку 5 октября Анна Иоанновна слегла с приступом мочекаменной болезни. Никто уже не сомневался в скорой смерти императрицы, но вопрос о престолонаследии выглядел решенным.
У самой Анны детей (во всяком случае законных) не было, зато у ее сестры Екатерины Иоанновны, герцогини Мекленбургской, в 1718 году родилась дочь Анна. В 1722 году герцогиня Мекленбургская вернулась в Россию, не выдержав дурного обращения своего супруга. После кончины Петра II ее кандидатура в качестве возможной российской императрицы также обсуждалась «верховниками», но отклонена, прежде всего из-за опасения, что ее супруг попытается вмешиваться в дела России. Учитывая, что герцог Мекленбургский был изгнан собственными подданными и весьма неугоден Австрии, сама перспектива появления подобного персонажа на политическом горизонте должна напугать любого рационально мыслящего политика.
В 1733 году Екатерина Иоанновна скончалась, и государыня взяла под опеку ее дочь Анну Леопольдовну. Однако, опасаясь претензий все того же Леопольда Мекленбургского, вместо того чтобы провозгласить наследницей престола свою племянницу, императрица заявила о намерении передать престол ее еще не родившемуся и даже еще не зачатому ребенку[55].
Этот ребенок – сын Иоанн – появится на свет в августе 1740 года.
16 октября того же года, предчувствуя кончину, государыня подписала указ, передававший регентство при новорожденном императоре Э.И. Бирону, и на следующий день скончалась. Последние ее слова были обращены к Б.Х. Миниху: «Прощай, фельдмаршал».
Общие итоги. Анна Иоанновна
Анна Иоанновна выступила как продолжательница проводимого Петром Великим курса вестернизации, причем этот политический курс был для нее самой абсолютно логичным и естественным. Стопроцентно русская по крови, как личность она сформировалась в атмосфере немецкой культуры, причем в самом захолустном, провинциальном (курляндском) варианте.
Именно эта провинциальность мышления во многом объясняет вторичность и эпигонство той политической линии, которая проводилась при Анне Иоанновне, – поддержание и сохранение основ самодержавия во внутренней политике и ориентированность на активное участие в европейских делах в политике внешней.
Стремясь контролировать все механизмы государственного управления, но при этом не перегружать себя текущей работой, Анна Иоанновна создала Кабинет министров, занимавшийся текущими делами, но не располагавший полномочиями, достаточными для проявления какой-либо инициативы. Контроль за работой этого органа осуществлялся через Бирона, Остермана и Волынского – деятелей, соперничавших за близость к государыне, а потому контролировавших друг друга. Попытка Волынского стать ведущей фигурой на политическом Олимпе, сама по себе опасная для сохранения основ самодержавия и к тому же облаченная в одеяния борьбы против «немецкого засилья», вполне естественно привела к падению и гибели этого яркого, но не обладающего даром стратегического мышления государственного деятеля.
Возвращение столицы на берега Невы стало не только декларацией преданности петровскому курсу, но и вполне логичным шагом, подтверждавшим, что в европейской атмосфере Анна Иоанновна чувствовала себя комфортней, чем в старомосковской.
Приоритетным внешнеполитическим направлением для нее оставалась Европа, с правящими домами которой она к тому же была связана и династическими, родственными узами.
Первым серьезным внешнеполитическим испытанием для императрицы стала война за польское наследство, завершившаяся успехом и закрепившая сложившееся еще при Петре Великом положение Польши как своего рода «клиента» России и Австрии.
Верность альянсу с Австрией сохранялась, тем более что этот альянс был актуален в условиях, когда вопрос выхода к Черному морю оставался не решенным. Не удалось решить его и в ходе очередной русско-турецкой войны, продемонстрировавшей, с одной стороны, военную мощь империи, а с другой – неспособность этой же империи интегрировать захваченные территории в условиях военного противостояния.