— Это та самая баронесса?
— Да, та самая.
— Она будет со мной разговаривать?
— Она очень сложный человек.
— Как найти к ней подход?
— Скажи, что ты моя дочь и что я просил ее ответить на твои вопросы.
— Поможет?
— Не знаю, но попробовать стоит.
— Что от нее нужно узнать?
— Всё о Скороходовой. И самое главное, как ее найти.
— Она это знает?
— Вряд ли. Но попытаться стоит.
— Как я ее узнаю?
— Она баронесса. И это будет сразу заметно. Не так много баронесс прилетают из Майами в Вашингтон.
— На каком языке с ней говорить?
— По-русски.
— Я уже въехала в паркинг.
— Удачи. Самолет приземлился десять минут назад. У тебя еще есть время.
В аэропорту меня встречал Рой Хиггинс. Мы с ним знакомы уже лет десять.
— Мне сказали, что нужно задержать самолет. Больше чем на полчаса не сможем.
— Дама уже прилетела?
— Да, сидит в VIP-зале. Там тебя ждет Бетти Лейн. Ты ее знаешь?
— Да.
— Она тебе покажет баронессу.
Рой провел меня через все кордоны. Бетти встречала нас у входа в VIP-салон и показала на сидящую ко мне спиной даму:
— Это она.
— Извините, баронесса. Я хотела бы вам задать несколько вопросов.
Худая дама в строгом черном костюме сидела в мягком кресле напротив окна. Её сухое неподвижное высохшее лицо полностью отвечало моим представлениям о старых баронессах[2].
— Моя фамилия Лонова. Карина Лонова.
Баронесса удивленно посмотрела на меня:
— Лонова. Дочь?
— Да, мадам.
— Тоже по ведомству полиции, как и твой отец?
— Увы, мадам.
— Твой отец — выдающийся поэт. Если бы он занимался поэзией! Скажи, девочка, что важнее — поймать двух-трех мерзавцев или написать замечательное стихотворение?
Я решила с ней не спорить:
— Я с вами согласна, но в жизни проходится делать не то, что хочешь.
— Верно. Твой отец писал замечательные стихи.
Потом спохватилась:
— Хотя, почему «писал»? Он жив?
— Жив.
— Это приятная новость. Лучше него найти рифму никто не мог. Поверь мне, я знаю. Никто. О чем ты хотела меня спросить?
— Я хотела показать вам одну фотографию, мадам.
— Да перестань ты… мадам, мадам. Мне приятней, когда меня называют по-русски Елизавета Борисовна. Понимаешь, это очень правильно — звать по отчеству: Борисовна. И ты должна звать себя Карина Евгеньевна.
Обычно при таких словах люди улыбаются, но лицо баронессы оставалось неподвижным.
— Меня никто так никогда не звал.
— Понимаю. И что ты мне хотела показать?
Я протянула ей фотографию Скороходовой:
— Знали ли вы эту даму?
— Знала. Скороходова. По-моему, ее звали Маргарита.
— Да, Маргарита. У вас хорошая память.
— Только не льсти. Что она сделала? Почему вы ее ищите?
— Мы точно не знаем, но после беседы с ней два человека умерли.
— Как умерли?
— Легли спать и не проснулись.
— Так это великолепно! Лечь и не проснуться. Твой отец по-прежнему поклонник Песталоцци.
Я решила согласиться:
— Да.
— Передай ему, что он был прав. Прав. Вся эта дурь с эмансипацией — полный бред. Природа создала два пола, и переделывать природу глупо. Даже преступно. Женщина должна оставаться женщиной. Твой отец написал. Я запомнила: «Во власти баба — капитан без лоций. Чуть промахнешься, сразу в морду хрясть! Сто раз был прав великий Песталоцци, когда сказал, что дамам лучше прясть». Прясть. Это прекрасно. Прясть. Варить обед. Ты хорошо варишь?
Я помялась. Баронесса догадалась:
— Варить труднее, чем одеваться по моде. Так что тебе нужно от Скороходовой?
— Я хотела бы узнать, кто она такая и где её можно найти.
— Кто такая? Да никто. Пустышка.
— Она написала в анкете, что работает в туристическом агентстве.
— Может быть.
— Она была в пансионате у Тизанникова?
— Да. Была. А вот где её найти…
— Мы знаем, что она жила в Вашингтоне. А где сейчас…
— Я не знаю. И постой. Мне приятно с тобой беседовать. Ты похожа на отца. Где он сейчас?
— В Орландо, на пенсии.
— Орландо — это хорошо, там хороший климат. Он, наверное, доволен.
— Доволен.
— Работает или только тебе помогает?
— Мне помогает.
— Дамам лучше прясть. А ты знаешь, однажды он меня чуть не высек розгами.
— Не может быть. Он никогда не ударит женщину.
2
Смотри: «Последний ход за белой королевой», «Так говорил Песталоцци». Все — издательство ИП «Стрельбицкий».