Глава 34. Скрибоний Курион на среднем Дунае
(75 г. до н.э.)
Гора Окра — самая низкая часть Альп: там они касаются земли карнов. Через Окру из Акилеи перевозятся товары в так называемый Невпорт; путь этот имеет немного больше четырехсот стадий. Оттуда по рекам товары доставляются к Истру и к прилегающим к нему местностям. Мимо Невпорта протекает судоходная, выходящая из Иллирии река, которая впадает в Сав…[1]
Курион добрался до Дакии, но не отважился двигаться дальше через дремучие леса.[2]
В качестве преемника [Аппия Клавдия] был направлен Скрибоний Курион, бывший консулом за год до этого. Он разбил дардан и проник до Дуная. Он также добился чести триумфа и закончил войну в течение трех лет.[3]
Долгое время река Истр, то есть Дунай, находилась на периферии ойкумены народов, вступивших в исторический период развития. Гомер еще ничего о ней не знал. Только у Гесиода, в VIII в. до н.э., мы впервые встречаем это название.[4] Истр лишь изредка становился причастным к историческим событиям, например в связи с походами Дария (см. гл. 16) и Александра. Правда, эта могучая река, видимо, пленила воображение греков. О ней упоминают Эсхил, Пиндар, Геродот, Аристотель и др. Впрочем, Дунай вызывал несравненно меньший интерес, чем Нил. Древним был известен лишь небольшой нижний отрезок реки, а об остальном течении Дуная распространялись самые странные слухи. Геродот, например, утверждает, будто Истр [294] пересекает всю Европу и среди его притоков некоторые называются Альпис и Карпис.[5] Греческий историк передает также сказку, распространявшуюся фракийскими купцами, которая явно была рассчитана на запугивание конкурентов.[6] Они утверждали, что за пределы нижнего течения Дуная якобы нельзя проникнуть из-за гигантских пчелиных роев, преграждающих путь. Кроме того, на протяжении столетий считалось, что у Дуная наряду с черноморским устьем есть второе устье — на Адриатическом море. По этому поводу укоренилось настолько твердое убеждение, что в поэме об аргонавтах Аполлония Родосского мореплаватели попадают из Понта прямо по Истру в Адриатическое море.[7] Понять, каким образом возникло это убеждение о втором устье Дуная на Адриатике, можно только, если обратиться к географии транспорта.
Как показывает приведенная выше цитата из Страбона, в древности существовал важный торговый путь, который вел от системы Дуная через Бирнбаумский Лес (проход Окра) к Триестскому заливу. Этот путь имел большое значение даже для установившейся с 500 г. до н.э. «дороги янтаря» из Лапландии до Адриатики.[8] В древней торговле выдающуюся роль играли венеты,[9] от которых обычно получали товары тарентинцы.[10] В противовес этому в более позднее время руководящую роль в торговых связях начинает играть основанная в 181 г. до н.э. Аквилея.[11]
Насколько важное значение имел путь через проход Окра, видно из того, что здесь был один из особенно часто используемых европейских волоков для более легкой доставки судов через горы.[12] Впадающая в Саву Лаба была первым водным путем, в который попадали корабли из Адриатики после волока. Характерно, что он назывался Наупортом, то есть «носителем кораблей». У Страбона это название искажено и превращено в Невпорт.
Этот волок, как и во многих других случаях (см. гл. 3 и 26), дал повод для ошибочного представления о втором адриатическом устье Дуная.[13] Мы находим упоминание о втором устье великой реки уже у Эратосфена.[14] То обстоятельство, что северо-западное побережье Адриатики по Дунаю получило название «Истрия», которое сохранилось до наших дней, также свидетельствует о важности прохода, ведущего от этого моря к Дунаю.
Связи между Истрией и Истром можно проследить при помощи археологических находок вплоть до VI в. до н.э. Эти связи были столь оживленными, [295] что ради них была основана особая фактория при впадении Серета в Дунай, западнее Галаца.[15] Впервые название «Истрия» мы встречаем в IV в. до н.э. в «Перипле» Псевдо-Скилака.[16] Ошибочное утверждение, будто Дунай имеет два устья, в особенно своеобразной форме встречается у Помпония Мелы (42—43 гг. н.э.). Он утверждает, будто течение реки По сохраняется в Адриатике «до тех пор, пока она не сталкивается с Истром, который с равной силой устремляется с противоположного берега».[17] Плиний был первым, кто определенно отрицал существование Адриатического устья Дуная.[18] Тем не менее эта сказка сохранилась вплоть до средневековья. Один схоласт еще в XII в. писал следующее:
3
Евтропий, Сокращение римской истории до великих кесарей Валента и Валентиниана, М., 1779, VI, 2. [Евтропий (вторая половина IV в. н.э.) — автор компилятивной сокращенной римской истории в 10 книгах. В течение средних веков эта книга была общепринятым учебником римской истории. —
8
О. Montelius, Der vorgeschichtlicho Handel, «Prähistorische Zeitschrift», 1911, S. 275 (и след.).
12
Plin., N.H., III, 128; Zosimus, V, 29. [Зосима (вторая половина V в.) — византийский историк, автор «Новой истории», излагающей события от Августа до 410 г. н.э. —
13
R. Hennig, Die Ursache des Glaubens an eine adriatisehe Mündung der Donau, «Rheinisches Museum», 1932, S. 204.
15
V. Pârvаn, La pénetration hellénique et hellénistique dans la vallée du Danube, «Académie Roumaine, Bulletin de la Société historique», Bukarest, 1923, t. X, p. 26.