«Как драгоценность он имеет такую высокую цену, что за самую маленькую изготовленную из него фигурку платят больше, чем за живого здорового человека, — распутство, которое заслуживает многократного порицания».[32]
Одновременно с 67 г. н.э. наблюдается значительный приток римских монет на побережье Балтийского моря. Причина этого явления не вызывает сомнений. Создается впечатление, что главным толчком к «моде на янтарь» послужило путешествие к Земландскому полуострову упомянутого Плинием, но не названного им по имени римского всадника. В результате этого в Рим проникли первые сведения о Балтийском море.
К сожалению, не сообщается никаких подробностей о ходе этого необычайно интересного торгового путешествия, его длительности и маршруте. Можно предположить, что римский всадник следовал примерно по той же дороге, трассу которой позднее можно было определить в общих чертах по названиям местностей, приведенным Птолемеем. По данным Ηордена, южный отрезок дороги проходил от Аквилеи через Любляну, Целе [в Югославии, на реке Савиня. — Ред.] и Птуй в Петронелле (Карпунтум).[33] Северный ее отрезок, видимо, правильно наметил Фридрихе: «От Карнунтума эта главная дорога, проходя вдоль Моравы, достигала «Моравских Ворот», проникала через Верхнюю Силезию в южную часть Познаньской провинции и, следуя по реке Πросне, захватывала Калисию. Далее шла северо-западнее озера Гопло через Вислу и ее устье».[34] Можно с уверенностью отождествить Калисию с городом Калиш.[35] Вероятно, приводимые Птолемеем названия мест Арсиона, Эбурнум, Каркодунум тоже связаны с «дорогой янтаря» и их можно отнести к современным городам Брно, Оломоуцу и Кракову. Важное значение имеет сообщение о том, что римский всадник, приехав на Земландский полуостров, нашел там фактории. Чрезвычайно интересно было бы установить, какому народу принадлежали эти фактории, но, к сожалению, об этом в древних источниках ничего не говорится. Особого внимания заслуживает сообщение об исключительно большом количестве янтаря, привезенном всадником в Рим. Тот факт, что один кусок весил 13 фунтов, вполне вероятен. Куски такого веса находят и теперь, хотя и редко.[36] Самый большой кусок янтаря, о котором нам известно, был найден в 1819 г. и весил 14 фунтов.[37] Кусок, хранящийся в Калининградском музее и весящий 13,5 фунта, был найден 12 июля 1803 г. при буровых работах между Черняховской и Гусевым, почти в 100 км от берега моря. Большой интерес [370] представляет тот культурно-исторический факт, что один купец мог в полной безопасности провезти такое большое количество высоко ценившегося янтаря через Центральную Европу, которая в те времена была слабо цивилизована и где еще имелось мало дорог. Это позволяет сделать вывод, что римский всадник был не первым купцом из Средиземноморья, который проник на Земландский полуостров, и что торговля и транспорт на «дороге янтаря» были уже в то время достаточно хорошо организованы.
О совершенстве этой организации, правда, видимо, уже в период полного развития торговли янтарем, свидетельствуют поразительно обширные склады янтаря, которые были обнаружены в 1906 и 1936 гг. около Вроцлава.[38] Неизвестными купцами, занимавшимися оптовой торговлей, здесь были сооружены «самые крупные в древности склады янтаря из обнаруженных до настоящего времени».[39] Находка 1906 г. принесла 500 кг янтаря, а две последующие, в сентябре 1936 г., — 275 и 550 кг. Такое «количество янтаря в доисторических поселениях никогда раньше не находили».[40] Трудно сказать, находилось ли местечко, где был обнаружен янтарь, на главной торговой дороге или на ее ответвлении.
В кругах силезских археологов придерживаются того мнения, что в разные эпохи пользовались как дорогой, проходившей через Вроцлав, так и той, которая шла через Калиш.[41] Крупная находка янтаря (более 1 ц), сделанная уже в 1865 г. около Намыслува, в местности, где было найдено удивительно много бронзы, видимо, связана с этим торговым путем, проходившим через Вроцлав. Три упомянутых выше склада у Вроцлава, из которых извлечено более 26 ц «северного золота», в дни полного расцвета Римской империи, когда цены на янтарь необычайно возросли, были поистине сказочными сокровищами. Специалист по янтарю, Андре, считает, что местечко у Вроцлава было «центром оптовой торговли янтарем»,[42] созданным вандалами, которые незадолго до начала нашей эры уже могли приступить к накоплению этого ценного товара. Взаимосвязи до сих пор не совсем ясны. Но едва ли подлежит сомнению, что в глубине материка местечко у Вроцлава было главным складским центром для янтаря на торговой дороге Земландский полуостров — Адриатика.
33
Ε. Nоrdеn, Die germanische Urgeschichte in Tacitus’ Germania, Leipzig-–Berlin, 1920, S. 446.
34
C. Fredrichs, Funde antiker Münzen in der Provinz Posen, «Zeitschrift der Historischen Gesellschaft für die Provinz Posen», 1909, В. XXIV, S. 235.
35
H. Кiepert, Lehrbuch der alten Geographie, Berlin, 1878, S. 537 (примечание 2); J. Ρartsсh, Landeskunde der Provinz Schlesien, Breslau, 1896, B. 1, S. 332 (и след.).
38
S. Seger, Der Bernsteinfund von Hartlieb bei Breslau in Altschlesien, 1931, B. III, S. 171.
40
W. Nowothnig, Zwei Bernsteinspeicher der Spätlaténezeit bei Breslau-Hartlieb, «Nachrichtenblatt für deutsche Vorzeit», 1936, S. 173.