В доказательство своей точки зрения Рейтер, между прочим, выдвигает поразительное утверждение о том, что Винланд находился на расстоянии не менее 7000 км от Гренландии.[106] При этом он ссылается на саги, где мельком упоминается, что обратное плавание из Винланда в Гренландию, проходившее при хорошей погоде, длилось с весны до начала лета.[107] Отсюда Рейтер делает вывод, якобы плавание продолжалось 6 недель, что при предполагаемой им средней скорости, равной 4 узлам, соответствует расстоянию 7000 км. Однако при таких методах ученому угрожает опасность запутаться в сетях бесчисленных ошибок и заблуждений. О коротком переходе из Северной Исландии в Гренландию в сагах тоже кое-где говорится, что он начался «летом», а окончился «осенью».[108] Чтобы быть последовательным, Рейтеру пришлось бы признать, что в те времена Исландия находилась в 7000 км [348] от Гренландии. А какое расстояние отделяет Исландию от Европы, если еще в XVI в. гамбургский мореход Дитмар Блефкеи, отплывший из Гамбурга в Исландию 10 апреля 1561 г., прибыл туда лишь 15 июня?[109]
В саге повествуется также о том, что спутники Торфинна наторговали в Винланде «всяческих мехов».[110] Как же могла состояться торговля северными мехами, которые только и были известны норманнам, в такой субтропической стране, как Флорида? Или в этом случае тоже прибегнут к надоевшей отговорке, что в первоначальный текст рассказа о плавании эта деталь была внесена позже?
Нансен однажды очень метко высказался о фабрикации гипотез по методу «что не укладывается в схему, отбрасывается прочь». Он добавил: «Не рекомендуется вносить изменения в существующие источники или отрицать их достоверность, чтобы привести их в соответствие с тем или иным предвзятым мнением».[111]
Да и что, в конце концов, мешает нам объявить позднее присочиненным вымыслом данные об eykt и dagmal, которым Рейтер уделил столь большое внимание? В таком случае все его остальное головоломное построение, состоящее из самых невероятных домыслов, окажется ненужным. Насколько известно автору этих строк, странная гипотеза Рейтера еще не нашла поддержки ни у одного специалиста по данному вопросу. Да и вообще, чтобы полностью опровергнуть прокрустовы методы Рейтера, достаточно весьма определенного заявления прекрасно информированного и заслуживающего доверяя средневекового хрониста настоятеля Николая Тингейрского о том, что от Маркланда (Ньюфаундленда) «недалеко до Славного Винланда» (см. стр. 325).
Итак, останемся верными самой естественной и старой гипотезе о том, что Винланд находился где-то в районе современных штатов Массачусетс и Род-Айленд! Это предположение за последнее время получило очень сильную поддержку благодаря Холанду. Загадочная башня в Ньюпорте, которая находится неподалеку от современного морского курорта Ньюпорт на берегу залива Наррагансетт и была предметом долгих споров, согласно Холанду, представляет собой не что иное, как развалины древней норманской церкви XIV в.[112] Церковь эта была возведена в «Винланде», что следует из рунической надписи на Кенсингтонском камне.[113]
Относительно менее существенное значение имеет вопрос о причинах, побудивших Лейфа сделаться первооткрывателем Америки. Впрочем, об этом открытии сам он и не подозревал. Штехе высказал предположение, что самолюбие Лейфа было уязвлено, когда его земляка Бьярни укоряли в Норвегии за то, что он не исследовал более тщательно особенностей страны, замеченной им на западе. «По древнегерманским понятиям о чести и справедливости, то было пятно на чести Гренландии, и Лейф, сын престарелого [349] правителя, будущий вождь острова, не мог смириться с этим. Итак, норманны открыли Америку, движимые чувством чести».[114]
Такое толкование незатейливых рассказов представляется автору этих строк слишком патетичным. В сагах нет никакого намека на подобные причины плавания. Кроме того, это объяснение излишне, так как безразличие Бьярни к своему открытию, видимо, вызвало в Гренландии такое же недоумение, как и в Норвегии. Образу мышления норманнов было ближе иное стремление — после открытия новой неизвестной страны сразу же постараться разузнать, какую она представляет хозяйственную ценность и каковы перспективы ее заселения. Этих причин, как представляется автору, вполне достаточно, чтобы объяснить решение Лейфа отправиться на поиски новых земель. То, что его поиски имели сугубо практические хозяйственные цели, подтверждается рядом последующих плаваний в Винланд, осуществленных членами того же рода. По меньшей мере об одном из них, а именно о плавании Торфинна Карлсефни, доподлинно известно, что целью его было основать норманское поселение в Винланде. Правда, первая попытка оказалась неудачной, так как норманнам, очевидно, не удалось найти подходящего места и у них сложились враждебные отношения с коренными жителями, но трудно все же поверить, что первая же неудачная попытка могла заставить норманнов отказаться на будущее от подобных предприятий.