Можно предположить, что современникам Адама Бременского Балтийское море было знакомо до 60° с.ш.
Следовательно, разведывательная экспедиция в Балтийское море, предпринятая Гаральдом Строгим совместно с Гамулом Вольфом, могла преследовать только одну цель: изучить Ботнический залив.
Это предположение тем более обоснованно, что вдохновитель экспедиции, король Гаральд, неоднократно сам плавал в различных частях Балтийского моря. В молодости он совершил плавание из Швеции по Финскому заливу в Новгород и далее в Константинополь. Во время длительной войны с Данией (1048—1064 гг.) шведский король почти ежегодно посещал юго-западные воды Балтийского моря, опустошая прибрежные владения датчан, [369] а однажды даже сжег город Шлезвиг. И если Гаральд задался целью исследовать «неведомые просторы» Балтийского моря, то можно быть уверенным, что имелись в виду не южные и не центральные его районы.
Возможно, что время от времени отдельные суда заходили в Ботнический залив и до Гаральда, но об этом не сохранилось никаких сведений. Поскольку в те времена на берегах Ботнического залива не было ничего притягательного для купцов, трудно предположить, чтобы они проникали далеко в глубь суши. С географической точки зрения этот залив был совсем не исследован. В VI в. Иордан,[11] располагавший относительно полными сведениями о севере Европы, называет Балтийское море brachium, то есть проливом Северного океана, проходящим через Европейский континент. Этого взгляда придерживались и все остальные ученые, которые вообще интересовались Балтийским морем, а таких было немного. Альфред Великий полагал, что Балтийское море на севере соединяется с открытым Отером Белым морем. Поэтому он считал Скандинавию огромным островом, а само Балтийское море — Широким проливом (saes earm) между этим островом и континентом, вроде Па-де-Кале и Северного моря.[12]
Адам Бременский первым указал на то, что из Скандинавии в Византию можно попасть по суше[13] и что Скандинавия, следовательно, составляет часть Европейского материка. Кстати, это указание на возможность сухопутного сообщения между Швецией и Византией было открытием только для жителей Западной Европы; северяне еще за 200 лет до этого знали о таком пути. В остальном Вейбулл совершенно прав, утверждая, что «у европейцев были совсем смутные, неопределенные представления о Прибалтике».[14]
Естественно, что сведения Адама Бременского о Балтийском море тоже были весьма ограниченными, а частично и совсем неправильными. Тем не менее нельзя не признать, что; несмотря на сообщения Ансгара (см. гл. 86), именно Адам был «великим пионером научного описания Северной Европы».[15]
Сообщение Адама Бременского о наличии сухопутной связи между Скандинавией и материком скорее основывалось на неточных слухах, а не на достоверных сведениях. Лишь Саксон Грамматик в 1200 г. с полной уверенностью заявил, что «inter Grandvicum et meridianum pelagus breve continentis spatium».[16] [Между Гренландией и южным морем есть узкая полоса суши. — Ред.]
Впрочем, еще в 1427 г. Клавдий Клавус, хорошо знакомый с северной частью Европы, изобразил на своей географической карте Балтийское море в виде пролива Северного Ледовитого океана. И только на картах Николая [370] Германца от 1466 и 1482 гг.[17] этот гипотетический пролив был окончательно ликвидирован.
Впрочем, Адам Бременский отнюдь не благоволил к норвежскому королю. Он рассматривал его деяния явно через призму датских интересов и судил о нем со слов датского короля, владения которого в течение 17 лет страдали от набегов викингов Гаральда. Именно этим объясняются эпитеты «молния Севера», «роковой бич всех датских островов» и «отринутый богом», которыми Адам награждает норвежского короля. Тем не менее он не может не признать его «чрезвычайно опытным» (experientissimus) исследователем дальних стран.[18] И действительно, король Гаральд определенно обладал недюжинными географическими познаниями. После знаменитой битвы при Стиклестаде (29 июля 1030 г.), в которой он 15-летним мальчиком принимал участие на стороне короля Олафа Гаральдсона («Святого»), ему пришлось покинуть Норвегию и целых 14 лет скитаться по свету. Он побывал не только в Прибалтике, России, Византии, но и на островах Эгейского моря, в Сирии, Армении, Иерусалиме, Сицилии, Северной Африке, где прожил несколько лет и якобы завоевал 80 арабских крепостей.[19] Разумеется, человеку с такой необычайной географической эрудицией была присуща склонность к исследованию неведомых земель. Эта склонность и породила намерение изучить малоизвестные районы Балтийского моря.
14
См. L. Weibull, Geo- und ethnographische Interpolationen und Gedankengänge bei Adam von Bremen, «Hansische Geschichtsbilder», 1934, S. 12.
17
J. Fischer, Die kartographische Darstellung der Normannen, «Verhandinngen des Stuttgarter Amerikanisten-Kongresses, 1904», Stuttgart, 1906, S. 37 (и след.).