…Впредь Вы можете посылать в эти страны Ваших купцов, чтобы Мы оказали им всяческий почет и уважение, а также и Наши торговцы должны посещать тамошние земли, и пусть им будет оказан почет и внимание, и никто да не совершит над ними насилия и не причинит ущерба [дабы они по меньшей мере не испытывали никаких затруднений, кроме тех, которые они должны и без того претерпеть], ибо купцы способствуют процветанию мира (quia mundus per mercatores prosperatur).[4] [402]
Карл, Божьей милостью король франков, к весьма прославленному и победоносному государю Тимуру [Themyrbeo]. Привет и мир! Весьма прославленный и победоносный государь! Не оспаривается ни законом, ни религией, не противоречит здравому смыслу, а должно скорое считаться полезным, если земные короли и правители соединяются друг с другом постоянным доброжелательством и узами дружбы, даже если возникли между ними разногласия из-за легковерия или молвы, потому что этому чаще всего сопутствуют мир и покой… Да будет угодно Вашему Величеству, чтобы наши купцы и другие христиане тотчас получили право завязывать торговые сношения с Вашими подданными, торговать без взаимных препятствий и иметь неограниченный доступ в Ваши страны и подчиненные области, как это было во времена Наших высоких предшественников…[5]
Около 1400 г. политическое положение на Ближнем Востоке напоминало то, которое сложилось к 1240 г. И в том и в другом году христианские народы не были в состоянии справиться со своим главным мусульманским врагом и оба раза ошибочно полагали, что могут найти политических союзников против ислама в усилившихся монголах. Если в XIII в. сарацины намеревались нанести последние удары по потерпевшей крушение политике крестовых походов, то в конце XIV в. с юго-востока грозно надвинулась турецкая опасность.
В битве на Косовом поле 15 июня 1389 г. войска фанатиков турок уже разгромили Сербию; Византийскую империю все теснее сжимало кольцо ислама, и она все больше утрачивала свою независимость. Тогда Сигизмунд, ставший позднее германским императором, создал нечто вроде крестоносного войска и попытался помочь Константинополю, которому угрожали турки.
Однако христиане были наголову разбиты при Никополе (28 сентября 1396 г.). Султан Баязид потребовал сдачи Константинополя, а император Мануил [Палеолог] пытался отдать свой город Венецианской Республике, которая, однако, отклонила это предложение. Тогда Мануил отправился в поисках помощи на Запад, передав управление своему племяннику Иоанну VII. И вдруг пришла неожиданная помощь со стороны монголов. Если в XIII в. победоносные войска монголов, продвигаясь вперед, нанесли очень тяжелые удары исламу и в 1258 г. даже захватили древнюю столицу халифата — Багдад, то в XIV в. сильная буря снова принеслась из степей Центральной [403] Азии и монголы еще раз на 50 лет задержали завоевание Константинополя турками. Хромой Тимур был новым грозным вождем и повелителем бесчисленных монгольских полчищ. Он, казалось, хотел продолжить и завершить завоевания Чингис-хана. В конце XIV в. Тимур со всей силой обрушился на мусульманские народы, а в 1401 г. разрушил до основания враждебный ему Багдад, завоевал Дамаск и, наконец, нанес привыкшим к победам туркам тяжелейшее поражение в великой битве при Ангоре (20 июля 1402 г.). В плен к победителю Тимуру попал даже сам турецкий султан Баязид I (см. гл. 154).
Выше уже говорилось о том, какие совершенно необоснованные надежды породила в христианском мире неожиданная помощь монголов после 1145 г. и еще больше после 1221 г. (см. т. II, гл. 115, 118). Такие же честолюбивые надежды появились у многих христианских государей в связи с битвой при Ангоре, особенно у тех правителей Западной Европы, которым непосредственно не угрожало вторжение монголов. Это побудило их стремиться к установлению дипломатических дружественных отношений с победоносным монгольским властелином Тимуром, резиденция которого находилась тогда в Самарканде.
С 1245 по 1254 г. европейские правители и папа направляли своих посланников и миссионеров в Монголию. Теперь их посылали в Самарканд, доступ к которому был крайне затруднен в течение многих столетий, почему он и слыл почти сказочным городом. В конце XIV — начале XV в. европейцы неоднократно бывали в Самарканде, иногда по собственному желанию, иногда поневоле, как Шильтбергер.
4
Отрывок из письма Тимура на латинском языке. См. «Mémoire de l’Institut Royal de France, Académie des Inscriptions et des Belles-Lettres», 1822, t. IV, p. 474 (и след.).
5
Ответное письмо французского короля Карла VI от 15 июня 1403 г. Тимур-ленгу, опубликованное Сильвестром де Саси. См. «Mémoire de l’Institut Royal de France, Academie des Sciences et des Belles-Lettres», 1822, t. IV, p. 474. См. также P. Margry, Les navigations françaises, Paris, 1867, p. 95 (и след.). В этой работе приводится отрывок из оригинала, написанного довольно плохой латынью.