Трудно разрешить это противоречие. Самое большее, что нам остается, это строить различные предположения. Вероятно, дата смерти Хубилая — февраль 1294 г., проставлена по тогдашнему летосчислению Ватикана (об этом см. ниже) и соответствует февралю 1295 г. по нашему календарю. В таком случае Монтекорвино жил при Хубилай-хане в Пекине приблизительно 15 месяцев, что в крайнем случае еще можно считать за два года. Верно ли это толкование, следует еще выяснить. [151]
Оба письма, посланные Джованни Монтекорвино в Европу из Китая, имеют гораздо более важное значение, чем его отчет из Индии. Они относятся к числу важнейших документов по истории христианских миссий, и поэтому выше дается их полный дословный текст в том виде, как он дошел до нас.
Наряду с тяжелыми, даже отчаянными жалобами на враждебное отношение христиан-несториан в Китае к представителям римской церкви в этих письмах сквозят явная радость и удовлетворение хотя и тягостной, но все же успешной деятельностью миссионера в Срединной империи. Но какими же незначительными представляются успехи, о которых сообщает Монтекорвино: за 12 лет он крестил всего 5 тыс. человек — при колоссальной численности населения страны. А какие широкие возможности открылись бы перед ним, если бы он смог опереться на влияние Поло или на сильную волю благосклонного к христианству императора! Но Хубилай был слишком стар, чтобы оказать необходимую поддержку Монтекорвино. Рихтгофен полагает даже, что Хубилай уже умер к тому времени, когда Джованни Монтекорвино прибыл в Китай.[33] Но дословный текст письма противоречит этому заключению Рихтгофена, так как великим ханом, который, как говорит Монтекорвино, «уже закоснел в язычестве», мог быть только Хубилай.
И все же те успехи, которых добился Монтекорвино при наблюдавшихся тогда неблагоприятных для него условиях, были всецело его заслугой.
В течение многих лет этот миссионер вместе со своим спутником Пьетро из Лукалонго, очевидно, были единственными христианами-европейцами в Пекине. Монтекорвино удалось склонить к принятию католичества христианского государя Тендука[34] придерживавшегося несторианского вероучения, и он нашел в нем искренне преданного и благочестивого помощника, который обратил в католическую веру и весь свой народ. Но когда этот государь скончался (в 1299 или 1300 г.) в очень молодом возрасте, все эти преимущества отпали. Его преемники не хотели и слышать о римской церкви и привели к отступничеству свой народ.
К Джованни Монтекорвино вскоре присоединился францисканский монах Арнольд из Кёльна и некий хирург ломбардец, имя которого неизвестно. Это был очень дурной человек, создавший в Китае плохую славу христианской вере. Но кёльнский брат, о котором, к сожалению, мы мало знаем, был действительно весьма ценным помощником.[35] Кунстман, видимо, прав, когда отождествляет его с не названным по имени францисканским монахом, который впервые упоминается в опубликованной в 1856 г.[36] летописи Иоганна Винтертурского, жившего в XIII в. (см. цитату в начале главы). Несомненно, [152] личности Джованни Монтекорвино и Арнольда из Кёльна смешались у этого летописца. Имени первого он вообще не знает, но то, что он сообщает о тяжелых временах, последовавших из-за ссор с несторианами, о заключении в тюрьму и освобождении христианских миссионеров и прежде всего об обращении мнимого «священника Иоанна», то есть Георгия, государя Тендука, в католическую веру, — все эти события произошли задолго до прибытия в Китай Арнольда из Кёльна, и их следует отнести только к Джованни Монтекорвино. Поэтому Кунстман правильно говорит об этом летописце: «Если бы ему была известна эта деятельность [Монтекорвино], то он не смог бы приписать своему собрату по ордену из Южной Германии первую проповедь христианства в Китае, обращение священника Иоанна и предпринятую сразу же борьбу с несторианами».[37]
34
У Монтекорвино названия Тендук нет. Марко Поло пишет об области Тендук, которой от имени великого хана правит «царь… из роду попа Ивана… а зовется Георгием». —
35
F. Kunstmann, Die Missionen in Indien and China im 14. Jahrhdt, «Historisch-politische Blätter», ed. Görre, 1859, B. 43, S. 677 (и след.).