Тсутому догнал Злату и на ломанном русском обратился с простым вопросом:
— Вас не заинтересует эта милая вещица?
Он продемонстрировал клетку ручной работы, и Злата восхищенно улыбнулась.
— Какая прелесть, — ответила она. Её глаза засияли ярче сапфира на перстне, подаренного бабушкой. Она носила его, не снимая. — Это же не клетка, а произведение искусства!
Японец, плохо понимая, кивнул и ответил взаимной приветливостью, хотя давно стыдился открыто улыбаться, а тут даже забыл о вырванном на прошлой неделе втором премоляре верхней челюсти, но Злата отметила это сразу, так как училась именно на стоматолога. Она всегда обращала внимание на зубы, и за своими следила с неистовой щепетильностью.
— Купите! Всего двадцать долларов, — запрашивал он в два раза меньше, чем обычно. — Второй такой нет во всем мире!
Злата обожала все зеленое: одежду, украшения, павлинов. Сочетание золота с зелеными сапфирами она считала самым удачным, и клетка с царским домиком внутри чуть с ума ее не свела. И недорого, и шикарно!
Дно клетки было из пластика имитирующего каменный фундамент. Прутья черные, а по углам искусно расплетались золотистые виноградные лозы. Каждая ягодка, каждый листочек — все тонкой ручной работы. Дверца словно ворота в райский сад, но изюминкой клетки был дворец с разными по величине башнями. Немного уступало колесо и лесенка со второго этажа вниз клетки. Все атрибуты были окрашены под золото и инсталлированы зелеными камешками разных размеров и прозрачности. Конечно, Злата не ставила их ни в какое сравнение с драгоценностями, но клетка ей настолько понравилась, что она, не раздумывая, достала кошелек. Она и не предполагала, чем обернется эта покупка.
— Куплю! Даже если моим хомячкам в ней будет тесно и потом придется купить еще одну. А у вас случайно нет такой же только больше? Или еще одной точно такой? — спросила она обнадежено, но тут же поняла, что нет.
Японец пожал плечами:
— Не подерутся ваши мышки, не волнуйтесь, хватит им места.
Злата рассчиталась одной зеленой купюрой. У нее были и доллары, и иены, и рубли. Ее брат — моряк, и привез из рейса Владивосток — Саудовская Аравия зарплату в дорожном чемодане, набитом до отказа деньгами. За его счет и состоялась поездка всей семьи в Окинаву.
— Благодарю, — Злата взяла из протянутых рук клетку, и та составила компанию купленным веерам в просторном бумажном пакете.
— "Онэгай симас"[3]— поклонился японец. — Пусть в вашу жизнь войдет сказка, — добавил неразборчиво. И сказка таки вошла, но не сразу.
Злата присела, словно в реверансе:
— «Саёнара»[4], — это одно из японских слов, которое она хорошо выучила за две недели.
Желание выучить японский — стало чуть ли не самым важным на фоне остальных: похудеть на пять килограмм и увидеть кубики пресса на своем животе. Хотя она и так была в неплохой спортивной форме и даже знала, что такое триумф победы. Восемь лет назад Злата в командном зачете, имея немалый опыт выступлений, стала чемпионом России по фитнес-аэробике. Фитнес-аэробика — это командный, сложно-координированный, красочный вид спорта, доступный только людям с хорошей физической подготовкой. Из-за травмы колена профессиональный спорт остался лишь приятным воспоминанием.
«Красивая, — долго смотрел ей вслед японец. — Жаль, что я уже дряхлый старик, иначе ни за что бы не упустил возможность пригласить ее в ресторан. А как она нежно произнесла «Саёнара»! Какой певучий голос и до чего очаровательное лицо, пусть даже с клубничкой на щеке».
Внезапно японец почувствовал тревогу. Ему стало неловко от мысли, что придется обмануть Минсоу. Тот с таким энтузиазмом подошел к изготовлению клетки для крысы, что даже принес мешочек со стекляшками и щедро заплатил наперед. По оговоренному проекту на внутреннее убранство клетки должно было уйти тридцать семь камешков, и все они были использованы. В мастерской остались лишь заготовки из донышек бутылок от шампанского.
«Он не заметит разницы», — наивно решил японец, а жить ему оставалось всего десять минут.