— Смотря какой, — насторожился Кир.
— Динамиках, проигрывателях и магнитофонах.
— Отремонтировать надо?
— Нет, техника исправная, — ответил председатель. — Тут другое дело. Через декаду день восьмого марта, короче, женский праздник. Мы в клубе проведем собрание, поздравим наших женщин и наградим передовиков. А после будут концерт художественной самодеятельности и танцы. Их надо провести. Имелись у меня ребята, которые все это делали, но осенью их забрали в армию. Осталась лишь одна Карина, но ей одной не справиться — помощник нужен.
— Карина — это кто? — поинтересовался Кир.
— Наш фельдшер в ФАПе. Хорошая девчонка, активистка. Не замужем, красивая, — Егорович улыбнулся. — Вот заодно и познакомишься. Ну как, согласен?
Кир на мгновение задумался. Лезть в это дело не хотелось. Не потому, что техника здесь сложная — для инженера из Обитаемых миров она простая как топор. К тому же, проживая в общежитии, Кир видел, как его соседи по блоку проводили дискотеки, и был уверен, что отлично справится. Но помогать какой-то там девчонке… Однако отказать нельзя: они обязаны председателю. Устроил мать на легкую работу, помог им с «запорожцем».
— Попробую, Николай Егорович, — ответил Кир. — Но, если что не так, не обижайтесь. Я не артист.
— Не скромничай, — председатель хмыкнул. — Ты хлопец грамотный, язык подвешен, к тому ж писатель. В Москве в Литинституте учишься. Других таких в районе не найдешь, я думаю, что и в Минске их немного. Уверен — справишься. Но не затягивай. В субботу ФАП работает до четырех, вот и езжай к Карине. Машина есть.
Он улыбнулся.
— Водить же не умею, — развел руками Кир.
— Научишься — чего там сложного? — пожал плечами председатель. — Машина, она сама же едет, ты только направляй.
— Прав нет.
— А кто их спросит? ГАИ сюда заглядывает два раза в год — на посевную и уборку. Проверяет водителей и технику. Вот если в райцентр поедешь, тогда права нужны. Но как научишься водить, мне скажешь. Я позвоню в район и выдадут тебе права. Понятно?
— Да.
— Тогда я ухожу. Семеновна, спасибо.
Председатель встал, накинул куртку и вышел. Через минуту за окном послышался чуть различимый шум мотора. А мать тем временем поставила на деревянную подставку сковородку со шкварками, плеснула в горячий жир сметаны и примостила рядом блюдо с теплыми блинами. Кир взял один, сложил конвертом и обмакнул в домашний соус. Откусил и аж зажмурился от удовольствия. Как вкусно!
— Сто грамм налить? — спросила мать. — Машину треба замочить.
— Не нужно, — отказался Кир. — Чего ее мочить — и без того поедет.
— Хай так, — не стала спорить мать. — В субботу, значица, поедешь в ФАП. В нядзелю[14] адвязешь мяне у царкву.
Кир чуть не подавился. Не зря он не хотел машину. Теперь припашут. Но поздно — «запорожец» во дворе стоит…
В ФАП Кир отправился на «запорожце». Прав оказался председатель: научиться управлять автомобилем не сложно, тем более, инженеру из Обитаемых миров. Тут главное плавно отпустить сцепление и одновременно притопить педаль акселератора. Подгазовать, как говорили здесь. Назавтра, встав на рассвете, Кир и попробовал водить. Системник подсказал порядок действий, Кир сел в автомобиль, завел мотор, и, дав ему прогреться, потихоньку задом выбрался на улицу. Неспешно прокатился до околицы, там развернулся и — обратно. Убедившись, что у него неплохо получается, сгонял в соседнюю деревню. Четыре километра по лесной дороге «запорожец» преодолел легко, спокойно выгребая по заснеженной грунтовке. В селе Кир развернулся и вернулся в свое Заболотье — туда уже стекались пациенты.
Дни после возвращения из Минска он занимался позвоночниками, в субботу — тоже, завершив прием к четырнадцати. Неспешно пообедал, сел в «запорожец» и отправился в Октябрьское, где находились ФАП, правление колхоза, клуб и магазин. Село большое. До революции называлось Жиросперы, но большевики его переименовали, как многие деревни в Белоруссии. И, к слову, поступили правильно, поскольку зачастую прежние названия слух не ласкали. Как вам Гибайловичи, или, к примеру, Блошники? Вот спросят где-нибудь тебя: откуда родом? И что ответишь?
Только теперь Кир оценил удобство от владения машиной. Не будь ее, он топал бы пешком четыре километра по снегу и морозу. Потратил бы на это час. Вдобавок ветер нес колючие снежинки — пришлось бы поднимать повыше воротник и прикрывать лицо ладонью. А так в тепле он проскочил дорогу за четверть часа. Затормозив у ФАПа, Кир заглушил мотор и выбрался наружу. Закрыв автомобиль, поднялся по ступенькам просторного крыльца и потянул за ручку двери.