— Что скажете об опухоли, Константин Васильевич? — спросил его Гальперин после операции, когда они вернулись в кабинет профессора, где вместе пили чай. — Как вы ее классифицируете?
— Скорей всего, что невринома,[63] — ответил молодой хирург. — Но очень редкий случай. Обычно их находят в головном мозге или позвоночнике, а тут еще гигантские размеры.
— Пожалуй, соглашусь, — кивнул Гальперин. — Новообразование весом в четыре килограмма… Кстати, очень заметно, что вы учились за границей. Методика другая, узлы вы вяжете иначе. Но эффективно несомненно — вы быстро справились. Я ожидал, что операция займет гораздо больше времени. Коллеги впечатлились. Диплом я вам, конечно, подпишу, но есть вопрос. Где собираетесь работать? Предлагаю — у меня на кафедре. С вашими способностями вы сделаете блестящую карьеру в медицине. Лет через пять вы защититесь у меня кафедре и станете кандидатом, а там и докторская за недалеким горизонтом.
— Спасибо, Яков Самуилович, — сказал Чернуха, — но у меня другие планы.
— Что, выбрали другую клинику? — нахмурился Гальперин.
— Нет, открываю частный медицинский кабинет.
— Вам это разрешили? — профессор изумился.
— Есть специальное постановление Совета Министров СССР на этот счет.
— Гм, — Гальперин пожевал губами. — Могу узнать причину? Если, конечно, это не закрытая информация.
— Нет, секрет, — Чернуха улыбнулся. — Слыхали про вакцину против меланомы?
— Слух доходил, — кивнул Гальперин. — В Москве ее сейчас испытывают. Говорят, что очень эффективная. Ждем не дождемся, когда и нам поставят.
— Я причастен к ее созданию.
— Вы? — Гальперин изумился. — Ее же в институте Гамалеи разработали.
— Но без меня не обошлось, — сказал Чернуха и захрустел печеньем.
Профессор вновь задумался. Что ж это получается? Как молодой хирург мог участвовать в создании вакцины? Ведь этим делом занимаются специалисты другого профиля. «Да он стащил рецепт у иностранных разработчиков и передал его СССР, — сообразил Гальперин. — Жил за границей, скорей всего, потомок русских эмигрантов. Теперь понятно, почему не говорит, где он учился, и из какой страны приехал. Ему здесь дали новую фамилию и имя, иначе иностранцы устроили бы грандиозный скандал. А так мы сами разработали вакцину — попробуй, придерись! Он молодец, конечно. Не стащи он разработку, мы это лекарство еще не скоро получили бы. И покупали б за валюту, а ее вечно не хватает…»
Как это ни странно, но Гальперин, несмотря на свою национальность, был ярым коммунистом и патриотом СССР. О переезде на историческую Родину и слышать не хотел. Во-первых, там своих врачей хватает, а, во-вторых, здесь он профессор и доктор медицины, плюс возглавляет кафедру. Его авторитет неоспорим, поэтому Гальперин может позволить себе фронду вроде отказа поставить свою подпись в дипломе этого Чернухи. Но в результате он познакомился с хорошим человеком и талантливым хирургом.
— Константин Васильевич, — спросил профессор, — не просветите: ваш частный медицинский кабинет — это особый случай, или такие разрешения получат и другие?
— Пока что первое, но и второе будет, как полагаю, — сказал Чернуха. — Грядут большие перемены. В стране раскрепостят инициативу масс.
— Вы это точно знаете? — сощурился Гальперин.
— Предполагаю, — уклончиво сказал Чернуха и встал. — Давайте подождем немного. Спасибо вам за угощение, Яков Самуилович. Пойду — жена заждалась. Я не предполагал, что пробуду столько в клинике.
— Константин Васильевич! — остановил его Гальперин. — У вас есть телефон? Да? Очень хорошо. Давайте обменяемся номерами. Вдруг будет интересный случай, и вы согласитесь участвовать в диагностике и последующей операции.
— Да нет проблем, — сказал Чернуха.
«Ох, не простой он парень!» — решил Гальперин, после того как гость ушел, и почти сразу убедился в этом. Зазвонил служебный телефон, профессор снял трубку с аппарата.
— Яков Самуилович, — раздалось в наушнике, и Гальперин узнал голос ректора мединститута. — Я вам звоню по поводу диплома для Чернухи.
— Да все нормально, — сообщил профессор. — Он приходил ко мне, и я проверил его знания на практике. Хороший врач, диплом я подпишу.
— Слава Богу! — обрадовался ректор. — Мне тут звонили из Минздрава. Сообщили, что он заслуженный человек, награжденный орденом Ленина.
«Я даже знаю по какой причине», — хотел сказать Гальперин, но промолчал. Не стоит раскрывать свою осведомленность в делах довольно деликатных.