В гостиной Анна добрела до углового столика, где обнаружила зазубренный обломок белого коралла, и принялась лениво вертеть его в руках.
– Вы на самом деле очаровательны, знаете ли, – сказала она.
– Прошу прощения?
– Я изучала вас. Вы прелестны. Но, конечно, Куин всегда окружен красивыми женщинами, – Алые губы Анны изогнулись в хитрой усмешке. – Сейчас он сердится на меня за то, что я открыто показалась перед вами, несмотря на его приказы. Но он знает, что я не та женщина, которую можно скрывать, заперев на чердаке. – Касанием легким как паутинка, она положила пальцы на руку Ноэль. – В конце концов для нас обеих будет легче, если не придется притворяться.
Ноэль ощутила, как разбивается сердце, но продолжила цепляться за чувство собственного достоинства.
– Лучше не вставайте у меня на пути, баронесса. У меня нет преимуществ поколений безупречного племенного скрещивания, и дурная кровь иногда вынуждает меня поступать опрометчиво. Теперь, с вашего разрешения, мне необходим свежий воздух, – с гордо поднятой головой Ноэль покинула комнату.
Анна глубоко вздохнула. На мгновение он выглядела старше своих тридцати двух лет, но заслышав шаги, приближающиеся к двери, она опустилась на софу и приняла томную позу.
– Где моя жена?
Она лениво улыбнулась.
– А где Вольфганг?
– Не рассчитывай, что каждый обладает твоим талантом к интригам, Анна.
– К чему так безобразно хмуриться, liebchen [40]. Немедленно перестань, а то напугаешь меня.
Жесткая линия рта Куина расслабилась. Ему нравилась Анна, и, несмотря на ее поддразнивание, он понимал, что она страдает.
– На сей раз Вольфганг невиновен. Я только что оставил его одного в столовой за просмотром документов, которые он должен подписать.
– Жаль, – Анна надула губки, – такой поворот мог бы все сильно упростить. – Она встала и направилась к нему, изогнув черную бровь. – Хотя как знать? Это все еще может сработать.
Линия его рта была твердой, но не сердитой.
– Не делай этого с собой, Анна. Между нами все кончено. Мы так решили еще в Лондоне.
Баронесса прижалась к нему. Ощущение его мощного тела, заставило ее голос охрипнуть от желания.
– Никогда я этого не решала, liebchen. Я все еще не устала от тебя.
Ласково Куин коснулся рукой ее темных мягких волос.
– В моей жизни слишком много сложностей, чтобы добавлять еще одну. Прими как факт, что мы никогда не сможем снова быть вместе.
– Совсем никогда? – прошептала Анна, проводя пальцами вверх по лацканам его сюртука, затем скользнув дальше по шее в черные завитки над воротником. – Возможно, ты слишком спешишь. – Она притянула его голову к своим приоткрытым губам и припала к его рту.
Поцелуй был приятным, и Куин откликнулся, но быстро осознал, что зрелое тело Анны не возбуждает его, как прежде. С чувством сродни гневу, он крепко обнял ее и вторгся языком во влажную пещеру ее рта.
Ноэль наблюдала из открытой двери, желая убежать, но не в состоянии сдвинуться с места. Она ухватилась за дверной косяк, чтобы не упасть.
– Моя прекрасная лебедушка, вам не нужно смотреть на это. – Подошедший сзади Вольф Брандт обвил рукой ее талию и притянул к себе.
Куин поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как его жена исчезает в руках Брандта. Яростно он высвободился от Анны и бросился к двери.
– Bitte [41], Куин. Пожалуйста, подожди. – Вся томность исчезла, когда Анна побежала за ним и схватила за руку. – Куда ты спешишь?
– А как по твоему?
– Ты не из тех мужчин, которые пресмыкаются перед женщинами, – воскликнула она. – Что ты сделаешь? Скажешь, что не наслаждался, целуя меня? Она знает, что это ложь!
– Черт подери! Заткнись, Анна! – Он попытался вырываться, но она преградила ему путь своим телом.
– Оставь Ноэль моему брату, Куин. Ты же видел за ужином, как он пленен ею. Так иногда случается. Словно удар молнии! Женщина не всегда может уберечься, когда ее сердце не на месте. Не делай из себя дурака!
Не желая слушать дальше, он оттолкнул ее в сторону и бросился прочь из комнаты, чтобы обнаружить, что коридор пуст. К тому времени, когда он выбрался на улицу, было слишком поздно – карета уже удалялась от дома.
Брандт бесшумно выступил из глубокой тени портика.
– Мой кучер доставит ее домой.
– Ты не имел права.
– А ты, старина, не имел права унижать ее, как ты это проделал. Неужели тебя даже не заботит, что она чувствует?
– Это не твое дело, Брандт, – огрызнулся Куин.
– Здесь ты ошибаешься. Мы знаем друг друга очень давно и, хотя никогда не были близкими друзьями, всегда уважали друг друга. Разве не так?
– У тебя одна минута. Ближе к делу.
– Гордость и нетерпение, – ухмыльнулся Бранд. – Прекрасные качества для бизнесмена, но не слишком подходящие для мужа, да?
– Как я уже говорил, это не твое дело.
– Но я должен высказаться, потому что теперь я тоже причастен.
– В каком качестве?
– Ах! Американцы! Это же очевидно, не так ли? Меня влечет к твоей жене. Она самая желанная женщина, из встреченных мной за долгое время, и она достойна поклонения, – веселье исчезло из серых глаз. – Честно тебя предупреждаю, Коупленд. Исправь свое поведение, или я предприму все возможное, чтобы отобрать ее у тебя.
– Я убью тебя, если попытаешься. – Голос Куина сделался монотонным и бесстрастным.
– Любого другого мужчину, конечно. Но не меня. Потому что я предупредил тебя. Ты справедливый человек, и признаешь, что должен винить только себя, если потеряешь ее.
– Твое время вышло, Брандт.
Не сказав больше ни слова, Куин направился к карете. Разбудив дремлющего кучера грубым толчком, он пихнул того в сторону и сам схватил вожжи. Гравий разлетелся из-под колес, когда карета понеслась по подъездной алее.
Куин был на полпути к Телевее, когда передумал и повернул лошадей к Кейт Маллой, где мирно и основательно напился. Вернувшись домой, он обнаружил свою постель пустой, а дверь между их комнатами запертой.
Он решительно занес ногу, намереваясь вышибить преграду, но внезапно остановился. Какой смысл? Жена видела, как он целовал Анну, и будь он проклят, если обязан ей что-либо объяснять. Ноэль не будет водить его повсюду на поводке, как дрессированную собачку! Ей самое время уяснить, что он не нуждается в ней. Будь все проклято, он ни в ком не нуждается.
Глава 36
Вольфа Брандта и Анну фон Ферст быстро приняли в обществе Кейп Кросса. Женщин сообщества привела в восторг возможность познакомиться с баронессой, пусть и такой надменной, как Анна. Но они едва ли знали, как быть с ее привлекательным братом, который галантно целовал им руки и улыбался так, что кровь приливала к щекам.
Даже Эмили Лестер не осталась равнодушной. Одним ноябрьским полднем она, смеясь, поведала Ноэль:
– Ты знаешь, как я люблю Джулиана, но я заявляю, что мистер Брандт вносит в мою голову шаловливые мысли. Такие же, кстати говоря, какие у меня были о Куине, когда ему было шестнадцать.
Ноэль засмеялась вместе с ней, но потом быстро сменила тему, потому что не желала обсуждать с Эмили ни своего мужа, ни Вольфа Брандта. С того ужасного вечера с Брандтом и Анной она и Куин едва видели друг друга. На нескольких больших приемах, которых они не смогли избежать, напряжение между ними было почти невыносимым. Езда в закрытой карете рядом с ним, вход в комнату с ним под руку, сидение за обеденным столом подле него, все это и так было достаточно трудным. Но еще хуже были те моменты, когда случалось что-то, забавлявшее их обоих, и они ловили взгляды друг друга в момент полного взаимопонимания, только чтобы вспомнить, что произошло между ними и быстро отвернуться.
Ноэль решила, что не может больше оставаться в Кейп Кроссе, но ничего не предпринимала, чтобы это осуществить.