Иван присел за свободный стол и прикрыл глаза. Он слушал.
Парнов и Полякова:
— … тайный город, понимаешь? Все совсем не так… на самом деле все они разные! — да это интересно… — …А почему только волки?… — …Беня Елкин пел «Боже, храни Америку!», слышал?.. … — Слышал. В голове не укладывается! Глава страны молится за процветание другой… — Может, врут? — Может и врут.
Эти жужжат о чем-то своем, понятном только им.
Бушмелева, Подистова и Плехов:
— …А я говорю, что назревает какая-то буча, вот вы не чувствуете, а я чувствую! … — ну почему? Очень даже чувствуем, все тлеет, как искры под пеплом. … — а может быть смыться на время в деревню?… …А смысл? Думаешь там не достанут? …у него стукачи кругом… …а где их нет? …рано или поздно провал неизбежен, главное вовремя смыться.
— Всем привет! — поздоровалась Люся Шкребко.
Иван не видел и не слышал, как она вошла.
Люся присела напротив него.
— Устал?
Иван приоткрыл глаз.
— Не больше тебя! Ужинать будешь?
— Буду! А что у тебя? — Люся не дождалась ответа, и резко обернулась. — Парнов! Ты был днем на Гоголевском двадцать пять?
— Ну, я, — отозвался Парнов. — А что?
— Я отвезла эту девчонку в «Медсантруд [27]», ни фига там не придатки!
— Аппендюк? — признал свою ошибку Парнов.
— А чего сразу не отвез, если догадывался? — Люся грозно смотрела на фельдшера, — Я тащила уже с явным перитонитом!
— Она отказалась наотрез! — Парнов развел руками, — Ну, честно! Я предлагал.
Иван слушал перепалку Люси с Парновым. Он разогрел сковородку и выложил на нее макароны с отварными куриными ногами.
Люся показала Парнову кулак.
— Это залет, Вадимчик! Старший наверняка доложит ЮАНу. Ко мне, пожалуйста, никаких претензий! — Люся говорила беззлобно, но жестко, — повелся на сопли девочки, теперь получи по заднице! А лучше сам к нему сходи и покайся. Может быть, простит.
— Никогда. — Отверг предложение Люси Парнов, не понятно, что имея ввиду, то ли он никогда не пойдет каяться и просить прощения, то ли ЮАН никогда его не простит.
Иван поставил на разделочной доске перед Люсей сковороду.
— Ваня, я мучное на ночь не ем! — Люся еще не вышла из образа строгой учительницы, и от этого выглядела особенно комично, — Вот, заберу две эти ноги, и ешь остальное сам!
Врачи не вмешивались, только Плехов, заметивший в коридоре своего фельдшера Лену, поднялся и, проходя мимо Парнова, похлопал того по плечу.
— Вазелинчик дать?
— Своего достаточно, — буркнул Парнов. — Как я это ненавижу!
Он явно расстроился, потому что, прервав разговор с Поляковой, ушел на улицу — курить.
— Что с ним?
— Накосячил, — ответила Люся, отделяя мясо от куриной косточки, — теперь ЮАН его оштрафует.
— Как оштрафует?
— Не знаю. Что-нибудь придумает.
— А как он обычно штрафует?
— Ну, может заставить санитарить, может… — Люся задумалась, и Иван почувствовал, что она лихорадочно придумывает, чтобы соврать.
— Люсь, я сегодня Ма Бейкер обслуживал, — негромко произнес он, — давай на чистоту. А?
— Я тебе потом расскажу, как он штрафует. — Люся опять уткнулась в тарелку.
Иван наклонился к ее уху.
— Сексом, что ли?
— С ума сошел? Дурак. Нет. Хуже. — Добавила Люся. — Не торопи! Потом объясню. Дай поесть.
Но ела она уже без аппетита. Ковыряла вилкой мясо и мрачно сопела.
— Ладно, — согласился Иван, — проехали. Не хочешь, не надо.
Люся молчала. Иван подобрал всю еду со своей тарелки. Достал из холодильника упаковку с йогуртом.
— Вань, сходи в диспетчерскую, посмотри, есть еще кто-нибудь перед нами? — попросила Люся.
На скорой отлично работает поговорка «не буди лихо, пока оно тихо», потому что, стоило Ивану приблизится к окошку диспетчерской, как оттуда высунулась рука с картой.
— Тупицын, держи!
Интуиция у большинства медиков, работающих на «скорой» очень хорошо развита. Помогает внутреннее ощущение течения времени и подсознательное вычисление вероятности событий. Так и с Люсей получается. Опыт и интуиция. Знала она о вызове? Нет, но почувствовала его, потому и отправила Ивана убедиться в своей догадке.