Перед экзаменами в конце семестра я сидел под вязом, разглядывая его паучьи корни, которые расходились подо мной во всех направлениях. Именно этого мне и не хватало — корней. Чтобы добиться успеха в Йеле, нужна база, какие-то исходные знания, на которые можно опираться, как вяз получает влагу через корни. У меня же не было корней. Честно говоря, я даже не был уверен, что это дерево — вяз.
Когда первый семестр подходил к концу, я сумел-таки достичь одной маленькой цели. Мне исполнилось восемнадцать. Тогда в Нью-Йорке алкоголь официально можно было употреблять с восемнадцати лет. А это означало, что я наконец-то смогу находить прибежище не только под раскидистым вязом.
22
АТЛЕТ
Дядя Чарли стоял за стойкой, вытирая стакан для виски, и смотрел, как играют «Никс». По тому, как он держал стакан, будто собираясь разбить его о чью-то голову, и по тому, как он напряженно вглядывался в экран, будто и его тоже собирался разбить о чью-то голову, я догадался, что он сделал большую ставку и ошибся.
Был вечер пятницы. Сумерки. Народ только начинал подтягиваться. Семьи ужинали в ресторане, а компания любителей выпить, пришедших пораньше, стояла вдоль стойки, и все они были воплощением спокойствия, напоминая фермеров из Новой Англии, прислонившихся к каменной стене у поля. Я прошел через ресторан и остановился у входа в помещение бара, поставил ногу на каменную подставку у стойки и выразительно посмотрел на дядю Чарли. Почувствовав мой взгляд, он медленно повернулся.
— Смотри. Кто. У нас тут, — медленно произнес он.
— Привет, — сказал я.
— И тебе привет.
— Как дела у «Никс»?
— Они отбирают у меня лучшие годы жизни. Что ты делаешь… здесь?
Я не знал, что ответить. Мужчины, сидящие за барной стойкой, как присяжные-заседатели, повернули головы в мою сторону. Я поставил на пол чемодан, а дядя Чарли опустил на стойку стакан с виски. Он вытащил сигарету из пепельницы и сделал длинную затяжку, глядя на меня сквозь перистые облака дыма. Никогда еще он не был так похож на Богарта, а «Пабликаны» — на «Американское кафе».[62] Может быть, поэтому, положив водительские права на стойку, я сказал что-то насчет «транзитных писем».[63] Дядя Чарли уставился на права и сделал вид, что считает годы с моего рождения. Потом театрально вздохнул.
— Значит, наступил этот знаменательный день, — сказал он. — Ты пришел, чтобы в первый раз официально выпить.
Мужчины за стойкой фыркнули.
— Мой племянник, — объяснил он им. — Разве не красавчик?
Дальше последовали еще более громкие звуки, похожие на лошадиное ржание и, вероятно, выражающие одобрение.
— Согласно законам суверенного штата Нью-Йорк, — продолжил он громче, — мой племянник сегодня стал мужчиной.
— Да, законы попали, — раздался голос в тени справа от меня.
Я повернулся и увидел Джо Ди, шествовавшего по бару. Чтожзаконестьзакон! Унаснетвыхода! Дайтеякуппюпарнюегопервуювыпивку!
— Джо Ди проставляется, — перевел дядя Чарли.
— Проставляется? — Я и раньше слышал это слово, но не до конца понимал, что оно значит.
— Джо Ди оплатит твою выпивку. Что закажешь?
Волшебно! Я поставил ногу еще выше.
— Что бы такое выпить? — произнес я, задумчиво разглядывая бутылки за спиной дяди Чарли. — Это серьезное решение.
— Самое серьезное, — подтвердил тот.
И не преувеличивал. Дядя Чарли верил, что вы — это то, что вы пьете, и подразделял людей на группы в зависимости от напитков, которые они предпочитают. Если вы Джек «Морской Бриз» или Джилл «Деварз с содовой», то так и будет записано, и именно это дядя Чарли будет наливать вам всякий раз, когда вы будете входить в дверь «Пабликанов», и я вам не завидую, если вы решите «сменить имидж».
Вместе мы пробежали глазами по ряду бутылок.
— Я думаю, молодой человек из Йеля будет пить джин, — сказал дядя, потянувшись за бутылкой «Бомбея» и открыв ее. — Прекрасный джин-мартини. Я делаю этот коктейль лучше всех в Нью-Йорке, между прочим. Я добавляю несколько капель виски — это мой фирменный рецепт. Я узнал его от английского дворецкого, который зашел к нам как-то вечером. Он работал в одном поместье на Шелтер-Рок-роуд.
— Бога ради! — закричал кто-то. — Джин-мартини? Сок этой коварной можжевеловой шишки? У пацана только что страховочные колесики сняли, а ты хочешь его посадить на долбаный Кавасаки?
— Хорошо сказано, — указал на грудь говорившего мужчины дядя Чарли.
— Надень соску на бутылку «Будвайзера», — пробормотал кто-то, — и запихни, мать твою, ему в рот.
63
Имеется в виду сюжет фильма «Касабланка». Транзитные письма — письма, разрешающие переезд в США.