Сегодня вечером!
Он не мог еще поверить в это, когда шел к автобусной станции, откуда можно было доехать до Лэйми, железнодорожного вокзала. Он до этого считал, что будет радостным и возбужденным — или, может быть, спокойным и грустным, но ничего такого не было. Он внезапно нахмурился, и его бледное лицо с тенями глазных впадин стало казаться гораздо более моложавым. Не случится ли чего такого, что лишит его радости сделанного? А что может лишить его этой радости? Всегда что-то мешало ему насладиться в полной мере содеянным. Нет уж, на этот раз он не позволит. Он заставил себя улыбнуться. Может, всё дело в том, что он перепил, вот и сомневается.
Бруно зашел в бар и у знакомого бармена купил «пятую»,[4] заполнил свою фляжку, а остальное попросил перелить в подходящую пустую бутылку. Пустой бутылки бармен не нашел.
В Лэйми Бруно шел на станцию, неся в руке лишь полупустую бутылку в бумажном пакете — и никакого оружия. Он еще ничего не придумал, то и дело напоминал он себе, но хорошее планирование не всегда обещает удачу в убийстве. Свидетельством этого…
— Эй, Чарли! Куда едешь?
Это был Уилсон с целой бандой приятелей. Бруно ничего не оставалось делать, как идти навстречу им, через силу кивая им головой. Они, должно быть, только что с поезда, подумал он. Выглядели они усталыми и даже измотанными.
— Где ты был два дня? — спросил Бруно Уилсона.
— В Лас-Вегасе. Так и не понял, был я там или нет, а то тебя бы спросил. Познакомься с Джо Хановером. Я тебе говорил про Джо.
— Привет, Джо.
— Чего это ты в миноре? — спросил Уилсон, дружески толкнув Чарли.
— Ой, Чарли от вчерашнего не отошел! — воскликнула одна из девиц, да так, что ее голос отдался в ушах Бруно велосипедным звонком.
— Вот это встреча — Чарли Ханговер[5] и Джо Хановер! — сказал Джо и затрясся от смеха.
— Хо-хо-хо! — поддержал его Бруно, убрав руку от девушки с цветочным венком на шее. — Вот, черт, мне надо садиться на этот поезд. — Он указал на ожидающий отправки поезд.
— А ты-то куда? — спросил Уилсон и нахмурился, так что сошлись его черные брови.
— Да надо было увидеть кое-кого в Талсе, — буркнул Бруно и тут же понял, что перепутал времена: ведь ему надо было сейчас отъезжать. В отчаянии ему захотелось взвыть и с кулаками кинуться на грязную красную рубашку Уилсона.
— А-а, Талса, — произнес Уилсон и сделал размашистое движение рукой, словно стирал мел с доски.
Медленно, пытаясь выдавить из себя улыбку, Бруно ответил аналогичным движением, потом развернулся и пошел, думая, что те потащатся за ним, но этого не случилось. У поезда он оглянулся и увидел, что вся компания вкатывается с солнца в темноту под крышей вокзала. Он нахмурился, глядя на них, потому что их появление придало заговорщический характер его затее. Уж не заподозрили ли они что-нибудь? Небось, шушукаются там сейчас по поводу него. Как ни в чем не бывало он поднялся в вагон и пошел искать свое место.
После того как он немного подремал и проснулся, мир показался ему изменившимся. Поезд шел гладко, За окном голубели горы, темно-зеленые долины были полны теней, сверху серело небо. Вагон с кондиционером и холодные цвета за окном действовали освежающе, как ледник. Бруно почувствовал аппетит. В вагоне-ресторане он съел вкусный обед из рубленого барашка, картофеля-фри и салата, а также персикового пирога, всё это под пару виски с содой, и отправился на свое место, чувствуя себя, как миллион долларов.
Чувство цели, странное и сладкое для него, потащило его в свою струю, и сопротивляться было бесполезно. Даже просто глядя в окошко, он чувствовал новую координацию ума и зрения. Он начал осознавать, что собирается делать: он находится на пути к убийству, которое не только было его многолетним желанием, но и принесет пользу другу. Бруно чувствовал себя счастливым, когда делал добро друзьям. А его жертва заслуживает своей судьбы. А сколько он еще хороших ребят спасет от одного знакомства с ней! Осознание собственной важности захватывало дух, и в течение долгого времени он чувствовал себя пьяным от счастья. Его энергия, которую он раньше растрачивал, сейчас изливалась из него, как вышедшая из берегов на равнину река, и, похоже, собралась в единый вихрь, который мчится к Меткалфу, как этот стремительный поезд. Он сидел на краю кресла и думал о том, что хорошо бы здесь опять находился Гай. Но Гай попытался бы остановить его, это точно. Гаю не понять, как ему хочется совершить это и как это просто. Господи, пусть он поймет, какая от этого польза! Бруно нетерпеливо ударил своим гладким и жестким кулаком в ладонь, желая подогнать поезд. Каждый мускул его тела напрягся и дрожал.