Когда Тоби учился в последнем классе средней школы (ему было восемнадцать лет), его вызвали в кабинет директора. В комнате находилась мать Тоби, и лицо ее было сурово, рыдающая шестнадцатилетняя девушка-католичка по имени Айлин Хенеган и ее отец, сержант полиции, одетый в форму. Как только Тоби вошел в кабинет, он мгновенно понял, что у него большие неприятности.
— Я перейду сразу к делу, Тоби, — сказал директор. — Айлин беременна. Она говорит, что отец ребенка — ты. У тебя были с ней близкие отношения?
У Тоби вдруг пересохло во рту. Он вспомнил о том, какое большое удовольствие получила от этого Айлин, как она стонала и выпрашивала еще и еще. А теперь…
— Отвечай, щенок, сукин сын! — заорал отец Айлин. — Ты трогал мою дочь?
Тоби украдкой посмотрел на мать. То, что она здесь и видит его позор, для него самый болезненный удар. Он подвел ее, осрамил! Его поведение оттолкнет ее. Тоби решил, что если ему удастся выпутаться, если Бог поможет ему в этот единственный раз и совершит какое-нибудь чудо, то он никогда в жизни больше не прикоснется ни к одной девчонке. Он сразу же пойдет к врачу и скажет, пусть его кастрируют, чтобы он никогда больше даже не думал о сексе, и…
— Тоби… — голос матери звучал сурово и холодно. — Ты спал с этой девушкой?
Тоби сглотнул, сделал глубокий вдох и пробормотал:
— Да, мама.
— В таком случае ты женишься на ней.
Это прозвучало как окончательный приговор. Она посмотрела на плачущую девушку, глаза которой распухли от слез.
— Ты ведь этого хочешь, не так ли?
— Д-да, — всхлипнула Айлин. — Я люблю Тоби.
Девушка повернулась к Тоби.
— Они заставили меня сказать. Я не хотела называть им твое имя.
Ее отец, полицейский сержант, сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Моей дочери всего шестнадцать лет. По закону это изнасилование. Я мог бы отправить его в тюрьму до конца его паршивой жизни. Но если он собирается жениться на ней…
Все повернулись и посмотрели на Тоби. Он опять сглотнул и с трудом выдавил:
— Да, сэр. Я… Мне очень жаль, что так случилось.
Пока они с матерью в молчании ехали домой, Тоби сидел рядом с ней и мучился, зная, какую причинил ей боль. Теперь ему придется искать работу, чтобы содержать Айлин и ребенка. Вероятно, он вынужден будет идти работать в мясную лавку и забыть все мечты и планы на будущее. Когда они приехали домой, мать сказала:
— Идем наверх.
Тоби пошел за ней в свою комнату, собираясь с силами в ожидании длинной нотации. Мать молча вынула чемодан и стала укладывать его одежду. Совершенно сбитый с толку, Тоби спросил:
— Что ты делаешь, мама?
— Я? Я-то ничего не делаю. А вот ты — да. Ты уезжаешь отсюда.
Она остановилась и повернулась к нему лицом.
— Неужели ты думал, что я собиралась позволить тебе испортить жизнь из-за какой-то ничтожной вертихвостки? Ладно, ты с ней переспал, и у нее будет ребенок. Это доказывает две вещи — твою человеческую натуру и ее безмозглость. Ну уж нет! Никому не позволю заманить моего сына в ловушку подобным образом. Богу угодно, чтобы ты стал большим человеком, Тоби! Ты уедешь в Нью-Йорк, а когда станешь знаменитостью, пошлешь за мной.
Он сморгнул слезы и бросился к ней в объятия, а она нежно прижала его к своей огромной груди. Тоби вдруг почувствовал растерянность и страх перед расставанием с ней. И все же в нем жило какое-то возбуждение, подъем от предвкушения новой жизни, которая начиналась для него. Он обязательно будет работать в шоу-бизнесе и станет звездой; он непременно будет знаменитым!
2
В 1939 году Нью-Йорк был театральной Меккой. Великая депрессия завершилась. Президент Франклин Рузвельт пообещал, что бояться будет нечего, кроме самого страха, что американцы станут самой процветающей нацией на земле, так оно и вышло. Все были при деньгах. На Бродвее шло тридцать спектаклей одновременно, и все с успехом.
Тоби прибыл в Нью-Йорк с сотней долларов, которую дала ему мать, и с верой, что его ждут богатство и слава, что он перевезет мать к себе, и они поселятся в пентхаусе[5], и она будет приходить в театр каждый вечер и смотреть, как ему аплодирует публика. А пока ему надо найти работу. Тоби обивал пороги всех бродвейских театров, рассказывая о том, в каких любительских конкурсах он побеждал и как он талантлив. Его гнали прочь. Блуждая в поисках работы, Тоби тайком пробирался в театры и ночные клубы и смотрел, как работают первоклассные артисты, особенно комики. Он видел и Бена Блю, и Джо Льюиса, и Фрэка Фея. Тоби был уверен, что в один прекрасный день он превзойдет их всех.